Миссис Винэбл. Вот, наконец-то, правда и всплывает. У нас с ним было соглашение, если хотите, контракт, или договор. А минувшим летом он его нарушил взял с собой ее, а не меня Ему иногда бывало страшно, и я знала из-за чего и когда: руки дрожали и взгляд был такой в себя, а не вовне. И я всегда знала, чем помочь: брала его ладони в свои, даже через стол, и, не говоря ни слова, только смотрела на него и держала руки, пока пальцы не переставали дрожать и взгляд не направлялся вовне, а не в себя. И в это утро он опять писал, писал поэму до тех пор, пока не заканчивал.
(Следующие десять реплик произносятся очень быстро и наскакивают друг на друга.)
Кэтрин. Ая не смогла помочь ему!
Миссис Винэбл. Конечно, нет! Ведь он был мой! Я знала, как помочь ему, я умела! А ты нет, ты не умела!
Доктор. Эти отступления
Миссис Винэбл. Я говорила «надо» и он делал. Я!
Кэтрин. Видите, я так не могла! Итак, минувшим летом мы поехали в Кабеса-де-Лобо, поехали прямо оттуда, где он бросил писать поэму минувшего лета
Миссис Винэбл. Потому что он порвал
Кэтрин. Вот именно! Что-то порвалось та самая золотая уздечка, на которой старые матери держат своих сыновей, как когда-то на пуповине несмотря на то, что столько лет прошло после
Миссис Винэбл. Вот видите, она признает, что я удерживала его
Доктор. Прошу вас!
Миссис Винэбл. От гибели!
Кэтрин. Все, что я знаю: минувшим летом Себастьян вдруг перестал быть молодым. Мы приехали в Кабеса-де-Лобо, и с вечеров он начал уходить на пляж.
Д о к т о р. С вечеров на пляж?
К э т р и н. Я хотела сказать, с вечеринок, с этих феше с этих феше
(Пауза. Миссис Холли делает очень глубокий, тяжелый вдох. Джордж с нетерпением поерзывает.)
Доктор. Фешенебельных? Престижных? Вы это хотели сказать?
Кэтрин. Да. И вдруг минувшим летом Себастьян после полудня стал ходить только на этот пляж.
Д о к т о р. На какой пляж?
К э т р и н. В Кабеса-де-Лобо есть пляж в честь святого Себастьяна, его называют «Ла Плая Сан Себастьян». Там-то мы и стали бывать во второй половине дня и постоянно.
Д о к т о р. И что это за пляж?
Кэтрин. Большой городской пляж около пристани.
Доктор. Общий?
Кэтрин. Да, общий.
Миссис Винэбл. Такими сказочками она себя и выдает. Доктор (он встает и идет к миссис Винэбл, не отводя взгляда от Кэтрин ) я же вам рассказывала о щепетильности Себастьяна, так как же ей можно верить?
Д о к т о р. Не надо прерывать ее.
Миссис Винэбл (перебивая ). Чтобы Себастьян каждый день ходил на какой-то бесплатный грязный общий пляж? Да он всегда на милю уплывал на лодке, выискивал место, где вода была чистая, чтобы искупаться!
Доктор. Миссис Винэбл, независимо от того, что она говорит, вы должны дать ей высказаться и больше не перебивать, иначе это интервью бесполезно.
Миссис Винэбл. Все, молчу. Ни звука, даже если это меня и убьет.
Кэтрин. Мне больше не хочется говорить.
Доктор. Нет, продолжайте. Итак, каждый день минувшим летом вы с кузеном ходили на этот бесплатный пляж
Кэтрин. Нет, не бесплатный. Бесплатный начинался сразу же после нашего. Между ним и нашим забор. А за вход на наш пляж взимали какую-то ерунду.
Доктор. Так, и что вы там делали? (Становится рядом с миссис Винэбл. По мере того как девушка углубляется в свой рассказ, свет меняется: он направлен на Кэтрин, в то время как другие действующие лица остаются в тени.) Что-то там произошло, и вас это взволновало?
Кэтрин. Да!
Доктор. Что именно?
К э т р и н. Он купил мне такой купальник, что я прямо ахнула. А потом засмеялась и ни в какую! И сказала: «Да в нем даже сойкам и то стыдно!»
Доктор. Что это значит? Он был нескромный?
Кэтрин. Вот именно! Закрытый купальник из тонкой ткани, вода делала его прозрачным! (При этом воспоминании она грустно смеется.)
Я не хотела в нем купаться, но он схватил меня за руку, потащил в воду, окунул, и я вылезла словно совсем голая!
Доктор. Зачем он это сделал? Вы поняли?
Кэтрин. Да! Чтобы привлечь внимание.
Д о к т о р. Он хотел, чтобы на вас обратили внимание, так? Чувствовал, что вы не в настроении? Или одиноки? Хотел вывести из депрессии, ведь она у вас была минувшим летом?
К э т р и н. Да как же вы не понимаете?! Он ловил на меня людей! (Дыхание миссис Винэбл похоже на звуки, которые издает на крючке большая рыба.) И она это тоже делала. (Миссис Винэбл вскрикивает.) Неосознанно! Она и не знала, что ловила для него людей в модных, фешенебельных местах, где они всегда бывали до минувшего лета! Себастьян на людях был как красна девица, а она нет. И я нет. Мы обе делали для него одно и то же устанавливали контакты, но она в приятных местах и прилично, а я должна была это делать таким вот образом! Друзей у Себастьяна не было, и пустая записная книжка с голубой сойкой все росла и росла такая большая и такая пустая, похожая на большое пустынное голубое море и небо. Я знала, что делаю, ведь до Зеленого района я долго жила во Французском квартале.
Миссис Холли. О Кэти! Сестра
Доктор. Тихо!
Кэтрин. Но скоро, в самый солнцепек, когда на пляже начиналось столпотворение, я стала ему вдруг не нужна для этого. На соседнем пляже он увидел каких-то подростков. Голодные, бездомные, как бродячие собаки, там они и жили. Так вот: они перелезали через забор или обплывали его и к нам. И тогда он позволил мне надевать строгий темный купальник, и я предпочитала уходить в дальний, пустынный конец пляжа. Писала там письма, открытки и вела дневник от третьего лица. И так часов до пяти в это время мы встречались с ним у душа, на улице. Он выходил в сопровождении