Доктор. Встаньте.
Кэтрин (нетвердо поднимаясь ). Как весело! А теперь могу! О, как кружится голова! Помогите же или (доктор бросается ей на помощь) я упаду
(Он ее держит. Она обводит смутным взглядом сад, блестящий в дымке испарений, потом переводит взгляд на доктора. И вдруг начинает раскачиваться на него и от него.)
Доктор. Видите, равновесие вы и потеряли.
Кэтрин. Нет, не потеряла. Просто я делаю то, что хочу, и без ваших указаний. (Крепко к нему прижимается.) Пустите меня! Пустите! Пустите! Пустите меня! Пустите меня, пустите меня, о, пустите же меня (Жарко прижимается губами к его губам. Доктор пытается высвободиться, но она продолжает яростно прижиматься, наваливаясь на него всем телом. Входит Джордж.) Пожалуйста, обнимите меня! Я так одинока! Уж если я сошла с ума, то это потому, что одиночество хуже смерти! Знайте: одиночество хуже смерти!
Д ж о р д ж (шокированный, с отвращением).
Ну, Кэти, ты совсем обалдела!
(Кэтрин, тяжело дыша, отшатывается от доктора, закрывает лицо руками, пробегает несколько шагов и хватается за спинку кресла. Входит миссис Холли.)
Миссис Холли. В чем дело, Джордж? Кэти что, заболела?
Д ж о р д ж. Да какое там!
Д о к т о р. Я сделал мисс Кэтрин инъекцию, и она немножко не в себе потеряла равновесие.
Миссис Холли. Что он сказал о Кэти?
(Кэтрин удаляется в сияющие ярким светом заросли сада.)
Сестра (возвращаясь). Пошла в сад.
Доктор. Вот и хорошо. Придет, когда я ее позову. Сестра. Для вас, может, и хорошо. Вы-то за нее не отвечаете.
(Появляется миссис Винэбл.)
Миссис Винэбл. Немедленно позовите ее!
Доктор. Мисс Кэтрин! Вернитесь. (Сестре.) Сестра, приведите ее, пожалуйста! (Тихо и немного нетвердо входит Кэтрин. ) А теперь, мисс Кэтрин, вы расскажете нам всю правду.
Кэтрин. Ас чего начать?
Д о к т о р. С того, что, по-вашему, было началом.
Кэтрин. По-моему, все началось в тот день, когда в этом доме он появился на свет.
Миссис Винэбл. Ха-ха! Вот видите!
Джордж. Кэти!
Доктор. Начните с более позднего периода. (Пауза.) Скажем, с минувшего лета.
К э т р и н. О, с минувшего лета!
Доктор. Да. С минувшего лета.
(Длинная пауза. Хриплые голоса в саду превращаются в чистое и мелодичное птичье пение. Миссис Холли покашливает. Миссис Винэбл в нетерпении поерзывает. Джордж идет к Кэтрин, достает сигарету, прикуривает и внимательно смотрит на Кэтрин.)
К э т р и н. А мне?
Миссис Винэбл. Уберите от нее этого парня!
Джордж. Тетя Ви, пусть она покурит.
К э т р и н. Так лучше, когда что-то держишь.
Сестра. Не-а!
Доктор. Ладно, сестра. (Зажигает сигарету для Кэтрин.) Итак, минувшим летом с чего все началось?
Кэтрин. Все началось с его доброты: шесть дней на море и я забыла об этих Дубах-Дуэлянтах. Он был ко мне так нежен, так мил и внимателен, что все принимали нас за молодоженов во время медового месяца. Пока не заметили, что спим-то мы в раздельных комнатах. И потом, в Париже, он повел меня в магазины «Пату» и «Скьяпарелли» вот это от «Скьяпарелли» (как ребенок, демонстрирует свой костюм) и купил столько новых платьев, что я выбросила старые, ведь места для них в новых чемоданах уже не было. И стала похожа на павлина! И он, конечно, тоже
Джордж. Ха-ха!
Миссис Винэбл. Ш-ш-ш!
Кэтрин. Но потом я допустила ошибку всем сердцем ответила на его доброту. Взяла его за руку прежде, чем он меня. Брала под руку. Опиралась на плечо. И все восхищалась его добротой больше, чем он хотел И вдруг минувшим летом он стал каким-то беспокойным и ох!
Доктор. Продолжайте.
Кэтрин. Дайте книжку с голубой сойкой!
Доктор. Вы сказали книжку?
Миссис Винэбл. Знаю, о чем она: о книжке Себастьяна для сочинений, книжке с голубой сойкой. Он делал там заметки и поправки к «Поэме лета». Всюду носил ее с собой обычно в карманах пиджаков, даже смокингов. Она у меня здесь та самая, прошлогодняя. Фоксхилл! Принесите книжку с голубой сойкой! (Мисс Фоксхилл, тяжело дыша, быстро уходит из комнаты.) Она прибыла вместе с его вещами на корабле из Кабеса-де-Лобо.
Д о к т о р. Не улавливаю связи между новой одеждой и так далее и книжкой с голубой сойкой.
Миссис Винэбл. Да вот же она! Доктор, крикните, что я ее нашла! (Мисс Фоксхилл, выходя, слышит это и, облегченно вздохнув, удаляется в глубь сцены.)
Д о к т о р. Со всеми этими отступлениями будет ужасно трудно
Миссис Винэбл. Но это важно. Не знаю, почему она о ней вспомнила, об этой книжке с голубой сойкой, но хочу, чтобы вы ее видели. Да вот же она, вот. (Достает записную книжку и быстро ее листает.) Заглавие? «Поэма лета» и дата лето тридцать пятого. А что потом? Чистые листы, чистые, ничего, ничего! минувшим-то летом
Д о к т о р. А какое это имеет отношение к его
Миссис В и н э б л. К его гибели? Сейчас скажу. Вдохновение поэта, доктор, зиждется
на чем-то прекрасном и тонком, как паутинка. Это единственное, что держит его, спасает от краха. Но лишь немногие, очень немногие могут держаться сами. Большинству же нужна очень мощная поддержка. И я его поддерживала. А она нет.
Кэтрин. Да, здесь она права я не сумела. Не сумела сохранить эту паутинку в целости. Знала же вот-вот порвется, но не сумела ни зашить ее, ни укрепить!