Как-нибудь обдумаю на досуге.
- Угу, - отвернулся Лунин, с явным облегчением заметив, что Валерий и Семин, о
чем-то договорившись, идут к ним. "
- Ну чего, Лер? - как можно веселее обратился он к бородачу. - Удумали?
- Удумали, - охотно отозвался тот. - Мы, понимаешь, обсуждали твое мудрое
предложение, Чтобы вам здесь остаться, а нам дать деру. Ты ведь так ставил
вопрос, камикадзе?
Ответа Валерий явно не ожидал.
- Стало быть, посовещались, и проявилось, так сказать, мнение. Оставить вас тут,
конечно, можно и нужно. Но! - Археолог наставительно поднял палец. - Но только в
том случае, пример ты наш героический, если вас с Ольгой здесь даже судья с
ищейкой не найдет.
Келюсу представилось мрачное - без окон и дверей - подземелье под главной
башней.
- Ольга, - обернулся к девушке бородач. - Не обижайтесь, пожалуйста, но у меня
вопрос... Как вы относитесь к идефикс этого молодого человека? Ну там, оборотни,
привидения, призраки утонувших невест? В общем, с нервами у вас как?
- Вы знаете, кто я, - спокойно ответила Ольга. - Фантомы в саванах меня уже
давно не пугают. Я выразилась понятно?
- Понятно. Значит, к делу. Сергей, давай теперь ты.
- А чего я? - пожал плечами Семин. - Ладно... Прошлой осенью я был здесь на
разведке, копнул неподалеку от башни, а там ступеньки. Думал копнуть дальше, а
ночью они ко мне и явились...
- Кто? - поразился Лунин. - Ребята, это что у вас - юмор перед сном?
- Сейчас увидишь, - пообещал самарский доцент. - А ну-ка, прогуляемся!
У подножия башни бородач кивнул на огромные, грубо отесанные камни, скрепленные
окаменевшим за века цементом.
- Приложи руку.
Келюс послушался - и тут же отдернул ладонь. В уши ударили громкие голоса, звуки
лютни. Николай осторожно притронулся пальцами к камню - красивый густой мужской
голос пел что-то на непонятном языке. Тут же вспомнились слова Ольги...
- Впечатляет? - хмыкнул Валерий. - А теперь прошу всех ретироваться. Шагов на
десять, да, Сергей?
Тот кивнул, посматривая то на башню, то на неровный венед полуразрушенных стен.
К их подножию и отошли, остановившись у огромного провала с рваными неровными
краями, где был когда-то главный вход. Семин остался на месте.
- Давай! - махнул рукой Валерий, подмигнув Келюсу. Тот пожал плечами и взял
Ольгу за руку, чуть заметно пожав тонкую ладонь.
Сергей между тем постоял у стены, к чему-то прислушиваясь, затем положил обе
ладони на поверхность камня и, подождав еще мгновение, громко и четко произнес,
обращаясь к кому-то невидимому:
- Чезаре! Это я, Семин! Поговорить надо!.. Келюс удивленно огляделся, но ничего
не произошло, никаких итальянцев на вершине не было и быть не могло.
- Слышишь меня, Гуаско? Ты клялся!..
Тут только Николай понял, к кому обращается странный парень. Чезаре ди Гуаско,
хозяин Пастушьей Крепости... Лунин подумал о нелепом розыгрыше и вдруг понял:
что-то изменилось. Другой стала тишина - вместо молчания старых, давно покинутых
людьми развалин вокруг был огромный зал, полный людей, которые замерли, не
решаясь проронить ни звука. Откуда-то доносились странные шорохи, послышался
шепот, прозвенела задетая струна. Но вот сильный мужской голос, похожий на тот,
что недавно пел, проговорил ровно и спокойно:
- Я иду!
На самом деле он сказал иначе - на певучем непонятном языке, но Келюс каким-то
образом мгновенно понял значение каждого слова.
Над башней замерцал свет. Вначале он был еле заметен, теряясь на фоне звездного
неба, но затем сгустился, обозначая четкие ровные контуры, и Николай понял, что
видит перед собою башню, какой она была много веков назад - огромная, раза в три
выше уцелевшего основания, с каменным венцом на вершине, с узкими стрельчатыми
окнами и черными силуэтами застывших на посту солдат в круглых, чуть
приплюснутых с боков шлемах.