Сосуд приземлился точно в сложенные чашей руки. Тразин настолько сосредоточился на нем, что различил отпечатки пальцев гончара под яркой краской.
Однако руки некронов не были рассчитаны на обращение с таким тонким изделием, поэтому, соприкоснувшись с его ладонями, кувшин сложился сам в себя. Расходившиеся по нему трещины напоминали молнии летней грозы, рассекающие небо полузабытого родного мира Тразина. Его хроновосприятие замедлилось до предела, и каждый момент разрушения сосуда разыгрывался перед ним отдельной трагедией.
Всюду вокруг него разбивалась керамика, разлетались раскрашенные осколки.
Варвар! взревел Тразин. Его протоколы реставрации уже запустили анализ ущерба, сопоставляя черепки по краям разрыва и сортируя по художественным стилям, а он тем временем выкрикивал команды охранникам: Нигилахи, Двенадцатая династия. Убить его. Токты, Девятнадцатая династия. Убить его. Огдобехи, Тридцатая династия. УБИТЬ ЕГО.
Орикан подозвал к себе упавший посох Будущего, словно это было живое существо, но, прежде чем звездочет успел подняться, на него обрушился первый лич-страж. Промах. Орикан по-крабьи отпрянул назад и ткнул посохом в его глазницы. Когда же хранитель гробницы воздел рассеивающий щит, Предсказатель взмахнул своим оружием по низу и навершием с горящим ореолом отрезал ему обе ноги по лодыжку.
Как только воин упал, Орикан вскочил и вонзил в его сегментированное горло острый конец своего посоха, а затем пустил через него электростатический разряд, перегрузивший нейронную матрицу неприятеля. Глаза охранника, недавно загоревшиеся после шестидесяти миллионов лет сна, снова погасли.
Орикан пригнулся, и боевая коса промчалась на расстоянии вытянутого пальца у него над головой. Он ударил ногой назад, чем выбил противника из равновесия, и нырнул за витрину с инкрустированными золотом курительными трубками, чтобы выиграть время.
Лич-страж пришел в себя и направился к нему.
Идиот! Керамика! завопил Тразин, поспешно создавая стазисное поле вокруг черепков. Смотри, куда ступаешь.
Солдаты остановились, повернулись и пошли по широкому периметру за пределами зоны бесценных обломков. Их строй нарушался, в нем появлялись бреши, когда одна группа продвигалась быстрее другой.
Орикан обошел витрину с трубками, держа ее между собой и ближайшими охранниками, и на мгновение прикрыл тыл участком с осколками керамики.
Отдай Мистериос, Тразин, и все закончится.
Ты нарушил все заветы, астромант. Все протоколы. Уничтожил последние остатки нашего мира...
Орикан уперся ногой в витрину и толкнул ее. На один невыносимый миг она заскрипела, как срубленное дерево; стойки с трубками держались в невозможной симметрии до тех пор, пока стазисное поле не сдалось и они не рухнули к ногам наступающих лич-стражей.
Прекрати! взмолился Тразин.
Древние трубки разбились вдребезги. Чаши, в которых когда-то хранился снотворный мак, выращенный в забытых храмовых садах, разлетелись на кусочки среди ног лич-стражей, и те замерли на полушаге, разрываясь между приказом наступать и запретом повреждать артефакты.
Орикан уперся плечом в ящик с хирургическими инструментами и скинул его. Потом схватил ветхий свиток и швырнул его через всю комнату, как серпантин, тем самым завершая свой барьер из древностей. Своеобразный обережный круг.
Лич-стража замерла в ожидании распоряжений.
Если хочешь разобраться со мной, писец, усмехнулся Орикан, подходи сам.
Тразин так и поступил и начал перескакивать через обломки. Он переводил энергию на прыжки, вследствие чего его эмпатический облитератор раскачивался на манер громадного молота.
В нужный момент археовед обрушил его на посох Орикана, и железный лязг при их столкновении эхом отразился от стен.
На мгновение их оружие соприкоснулось, издавая шипение и треск, как силовые кабели в воде. Тразин оттолкнул Предсказателя рукояткой облитератора. Затем посохи закружились и снова врезались, причем так быстро, что оставили за собой призрачные следы энергии.
Вандал, прорычал Тразин, тыча облитератором, будто копьем. Ты уничтожил предметы, сделанные мастерами, умершими задолго до нашего появления. Остатки нашей культуры, которые нельзя восстановить.
Орикан парировал удар, отбив его вверх и отпрыгнув в сторону, чтобы избежать следующего выпада сверху вниз.
Бесполезные
пустяки. Фетиши исчезнувшего прошлого.
Тразин развернул облитератор и стукнул им в бок Орикана, чем заставил того пошатнуться. Из ожога в нижней части его грудной клетки вырывалось радиоактивное сияние.
Пышущий гневом Тразин снова двинулся в бой.
Внутренние цепи разгорелись жарким пламенем. Вязкая электрожидкость растекалась по его телу, будто магма.
Ни один из них не был воином. Тразин больше привык копаться в пыльных архивах, чем глотать пыль на плацу, а Орикан потратил вечность, тренируя интеллект и пренебрегая физической формой. Случись эта дуэль во времена плоти, она была бы комична. Двое иссохших стариков, поджарых, сутулых, перепачканных чернилами и пахнущих ладаном, едва умудрились бы поставить друг другу хотя бы синяк. Но биоперенос, несмотря на все свои ужасы, превратил каждого некронтир в бронированного силача. Поэтому эти двое бились так, что в галерее стоял шум, как в кузнице. Они скрещивали оружие, толкались и сшибались черепами, будто рогатые звери.