Элиас вновь прокрутил в голове эти слова и подумал, что, в самом деле, все разумно.
6
Шах и мат.
Доктор только развел руками. Потом расставил фигуры вновь, предложил новую партию. Судья поморщился:
Надоело.
Надоело играть? переспросил Линар.
Надоело выигрывать, поправил его Фредерик.
А вы поддавайтесь.
Не умею.
Настоящий стратег должен уметь и проигрывать, но так, чтоб никто не подозревал, что он специально это делает.
Если так хорошо разбираетесь в стратегиях, может, вы мне специально проигрываете?
Мастер Линар вздохнул:
К сожалению, нет.
Теперь Фредерик вздохнул и откинулся на шелковые подушки, которых за его спиной было четыре штуки.
Долго вы еще продержите меня в постели? спросил он, наблюдая, как Линар собирает шахматы в бархатный мешочек и завязывает его золотым шнурком. Мне вон уже голубиную почту шлют с просьбой о помощи.
Знал бы подстрелил шуструю птичку.
Вы не любите птиц, доктор?
Я не люблю, когда вмешиваются в мой лечебный процесс.
Что это за процесс: заставлять человека днями и
ночами валяться в кровати, пробурчал Судья и взял с подноса на прикроватном столике большое красное яблоко, впился в него зубами и сердито захрустел. У меня от лежания, наоборот, бока болят. Смотрите заболею чем-нибудь еще.
Из моих пациентов вы самый ворчливый и капризный, заметил доктор. Почему не бреетесь? Он кивнул на пятидневную щетину Фредерика.
Ха, пусть все видят, до чего вы меня довели.
В спальню важно вплыл камердинер Манф.
Мастер Элиас Крунос просит разрешения войти, громогласно объявил он.
Фредерик чуть не подавился яблоком, выпрыгнул из-под одеяла и, накинув на исподнюю сорочку халат, босиком поскакал в гостиную, опрокинув по пути бронзовый светильник со стола. Манф флегматично поймал падающий канделябр и водрузил на место. Мастер Линар в который раз сокрушенно развел руками и последовал за Судьей.
Элиас, присевший в кресло, чтоб отдохнуть с дороги, услыхал сперва быстрое шлепанье босых ног по паркету, а потом уже увидел вбегающего Фредерика и слегка опешил: Судья оказался бледным, взъерошенным и небритым, и именно его ноги шлепали по полу.
Привет, малыш, с ходу заговорил он. Как добрались? Как Марта?
Я один, отвечал Элиас. Марту увез с собой сэр Филипп, как было задумано.
Ка-акой Филипп? тусклым голосом спросил Фредерик.
Он побелел еще больше и вдруг без сил опустился в соседнее кресло. Элиасу вдруг показалось, что вокруг них все стало черно-белым.
Филипп, прошептал Судья и стиснул руками голову. Элиас, и ты и я полные дураки! Я не все рассказал тебе, и ты сам отдал ему в руки Марту.
Предупредительный Манф уже стоял рядом с двумя стаканами воды. Фредерик машинально выпил один, буквально из-под рук Элиаса выхватил и второй, так же быстро его осушил.
Еще, сэр? невозмутимо осведомился камердинер.
Будь так любезен, растерянно отвечал Судья.
Манф торжественно направился набрать еще воды в стаканы.
Судья лихорадочно ерошил себе волосы, пытаясь соображать. Это не так хорошо получалось, как хотелось бы. Впервые Элиас видел Фредерика таким озабоченным, даже растерянным: обычным для лица Судьи было выражение уверенности, граничившей с самоуверенностью.
Манф, позвал он, мою дорожную одежду, все боевое снаряжение и меч, и отдай приказание, чтоб седлали вороного Крошку.
Я не позволю, стальным голосом отозвался стоявший в дверях спальни мастер Линар. Вы обещали мне, что неделю, сэр Фредерик, хотя бы неделю проведете в кровати под моим присмотром.
Да зажила эта дырка, зажила! воскликнул Фредерик. Этот ваш бальзам чудеса творит. Вы же видите: я бодр и свеж. Ну может, слегка помят постелью... И вообще, что бы там ни говорили, я уезжаю! Уже пять дней провалялся, и вот к чему это привело!
Он в крайнем раздражении ударил по столу рукой. Тот жалобно скрипнул.
Маанф! взревел Судья, видя, что камердинер не двигается с места.
Сэр, прошу прощения, но у меня договоренность с мастером Линаром, отвечал тот.
Фредерик от возмущения такими словами, казалось, потерял дар речи.
Черт с вами, если вы ничего не понимаете, молвил он наконец, сам знаю, где гардеробная не в первый раз. Элиас, малыш, идем поможешь. А если вы, это он уже сказал, сжав кулаки, вставшим на его пути в гардероб Линару и Манфу, если попытаетесь меня остановить, клянусь, применю силу! И миндальничать не стану!
Камердинер и доктор в замешательстве переглянулись. Они были почти на голову выше Судьи, а Манф еще и крупнее, но, видимо, оба хорошо знали о возможностях Фредерика, поэтому не стали искушать судьбу и уступили ему дорогу. Элиас, совершенно растерянный, поспешил за Судьей. В гардеробной Фредерик с кряхтеньем оделся, неловко ворочая левой рукой: видно, рана все-таки давала о себе знать, и Элиас помог ему натянуть на нижнюю рубашку тонкую, невесомую, серебристую кольчугу, а на нее кожаную куртку. Судья также взял боевые браслеты, приладил хитроумный арбалетный механизм, повесил за спину меч, а на бронзовый пояс кинжал. Как был, небритым и растрепанным, выскочил вместе с Элиасом в коридор, сверкнув напоследок глазами в сторону камердинера и доктора.
У конюшен, к которым они бегом направились, на руку Фредерику внезапно сел большой голубь.