В горле застрял сухой ком. Я закашлялась.
Мне надо вернуться в свою комнату. Там моя одежда, мои цветочки, деньги, книги.
Несса, об этом не может быть и речи. Нас тут же поймают.
Аксель распахнула окно. В лицо ударил вечерний морозный ветер, растрепал волосы. По спине пополз озноб.
Ты собираешься прыгать?
Не я, а мы. И не бойся. Всего-то второй этаж. К тому же, я проверила, горничные оставляют под окнами мусорные мешки.
Взяв за руку, она подвела меня к окну и заставила выглянуть наружу. Там действительно находилась внушительная черная куча, вонь от которой распространялся по всей освещенной газовыми фонарями улице.
Но куда мы пойдем? Без единой монеты, без теплых вещей. Аксель, это безумие.
Отправимся в Ирлин.
В Сокрию? К магам? опешила я.
Она кивнула.
У меня в империи дальняя родня.
Снаружи раздался шум. Тяжелый топот сапог. Чьи-то приглушенные голоса.
Факел в руке подруги покачнулся. Я едва успела отпрянуть.
Прошу, перестань им так размахивать. Ты можешь ненароком что-нибудь поджечь.
Она усмехнулась.
А для чего, думаешь, я его взяла? размахнувшись, Аксель бросила его себе за спину, угодив в закрытую дверь. Дерево в секунду занялось. Повалил черный дым. Торопись!
Отступать было больше некуда. Я залезла на деревянный подоконник, покачнулась, зажмурилась и полетела вниз.
Приземление вышло мягким. Меня отпружинило от мешков и, пролетев по дуге, я угодила в ближайший сугроб. Аксель прыгнула следом.
Разбушевавшееся пламя, словно яростный кулак, вырвалось из открытого окна. В доме раздались крики. Я, словно завороженная, продолжала лежать на снегу, чувствуя, как в тело быстро проникает холод.
Моя тихая и размеренная жизнь в сельском пансионе для девочек, где я провела пятнадцать лет, после смерти бабушки сначала училась, затем работала травницей к такому меня не готовила.
Какого черта я решила променять ее на «теплое местечко» в столице? Заскучала. Захотелось разнообразия. Госпожа Лукреция была очень недовольна моим поспешным увольнением и быстро нашла замену. А значит, обратного пути нет.
До границы с Сокрией, в лучшем случае, дня четыре пешего ходу. И не по зеленой равнине, а через зимний лес. Если мы не умрем от переохлаждения, нас сожрут волки.
Поднимайся, зашипела Аксель, хватая меня за ворот рубахи. Нашла время разлеживаться.
Она помогла мне встать, схватила за руку и потащила за собой. Как раз вовремя. Из «Шелковых подвязок» на улицу повалили испуганные люди.
Мы поспешно свернули за угол и попали на оживленную мостовую, где подруга начала оглядываться по сторонам. Затем засунула пальцы в рот и засвистела.
Я потеряла дар речи от удивления, когда напротив нас остановилась старенькая крытая телега. Единственный гнедой конь застриг ушами. Погонявший его молодой парень махнул нам рукой.
Мисс Аксель, я уже думал, не появитесь. А вы туточки и не одна.
Она улыбнулась
и махнула ему в ответ.
Это Несса, моя подруга. Я не была уверена, что у нас все получится. Спасибо, что дождался, Гвидо.
Мы забрались в телегу. Деревянный пол был усыпан мокрым сеном. В углу стояло две железные клетки со снежными барсуками. В воздухе витал стойкий запах псины. Одно радовало ветер прекратил пронизывать до костей. Холстина была наглухо приторочена к бортам. Ни единой щели.
Рядом валялась медвежья шкура, чей внешний вид не внушал особого доверия. Но, так как в нашем положении, выбирать не приходилось, мы с Аксель прижались друг к другу и укутались в нее с головой.
Какие вы хорошенькие, стуча зубами, умилилась я, разглядывая покрытых лоснящейся белой шерсткой животных. Барсуки ощерились, демонстрируя внушительные клыки. Они явно не горели желанием болтать. Больно надо. Я повернулась к подруге. Ты в столице всего три дня. Когда только успела познакомиться с этим Гвидо?
Гвидо доставщик молока. Встретились вчера в «Шелковых подвязках», разговорились. Он сказал, что сегодня отправляется в Сокрию. Я напросилась с ним. Естественно, сообщила, что мне нечем заплатить за проезд. Но он был так добр, что все равно согласился. Поверь, Несса это наш единственный шанс.
Похоже, Аксель не врала, сказав, что с первого дня готовила план побега. И не услышь она сегодня разговор двух кухарок, сбежала бы одна.
Впервые за день я смогла расслабиться. Забыть о том, что пережила. Или о том, что еще предстоит пережить. Мерное покачивание телеги постепенно убаюкивало. Прижавшись к боку подруги, я закрыла глаза.
Глава 2. Барсучьи бои
Разлепить глаза вышло не сразу. Холод пронзил тело острыми иглами. Мышцы, непривычные к жесткой лежанке, ныли так, словно я целый день, не поднимая головы, проработала в саду.
И тебе их совсем не жалко? сухо поинтересовалась Аксель.
Проснувшись если она вообще засыпала раньше меня, подруга переместилась ближе к облучку, на котором сидел наш возница. Оставив мне медвежью шкуру, она устроилась, закопавшись в сено, и обнимала руками колени.
Это не просто барсуки, мисс Аксель. Это снежные барсуки свирепые хищники, которых вывели только за-ради подобной потехи. Их клыков боятся даже самые матерые волки. Их шкура лишь кажется нежной. На самом деле ее не в силах прокусить и валахский медведь. Заинтригованная услышанным, я покосилась на предмет беседы, что, свернувшись калачиками в своих клетках, видели десятый сон, и придвинулась ближе к Аксель. Барсучьи бои главное развлечение во всей Сокрии. А если что-то пользуется спросом, почему бы этим не заниматься? С продажи молока, я едва свожу концы с концами. А если откажусь перевозить барсуков, мое место займет кто-то другой. Оплата тут не в пример щедрая. Желающих много.