А сколько потом продрых? раздался в темноте мужской голос.
Спасибо за наводящий вопрос, сказал Уоллис. Долго ли он спал после одиннадцати дней? Не так долго, как можно было бы ожидать. Всего четырнадцать часов вдвое больше, чем средний человек спит сегодня. Проснулся он вовсе не вялым, наоборот свеженький как огурчик. Сейчас этот школьник уже пожилой человек. Насколько я знаю, он жив и по сей день, и никаких долгосрочных физических или психологических побочных эффектов не последовало.
Повисла тишина но не от скуки, как часто бывает в лекционных залах академических институтов. Скорее тишина была натянута, как скрипичные струны, по которым вот-вот с оглушительным откровением ударит смычок.
Доктор Уоллис и не думал разочаровывать свою аудиторию.
Итак, Рэнди Гарднер бодрствовал одиннадцать дней, что, конечно, поражает воображение, но этот эксперимент меркнет по сравнению с другими случаями, когда люди бросили вызов сну. Во время Первой мировой войны венгерский солдат по имени Пауль Керн был ранен в голову. Оправившись от ранения лобной доли, он потерял способность спать или даже впадать в сонливость. Врачи говорили, что долго он не протянет, но Пауль прожил без сна еще сорок лет и умер своей смертью в пятьдесят пятом. Совсем недавно, в две тысячи шестом, через несколько месяцев после начала работы в новой лаборатории, некто Джон Алан Джордан пролил себе на кожу промышленное моющее средство, и оно проникло в спинномозговую жидкость. Вскоре после этого он перестал спать и с тех пор не может сомкнуть глаз. Столь же редкая бессонница развилась и у Эла Херпина, хотя и по неизвестным причинам. Когда медики осмотрели его дом, то не нашли ни кровати, ни другой мебели для сна, лишь кресло-качалку, в котором, по словам Херпина, он читает газету, когда хочет отдохнуть. По сей день он совершенно здоров и, судя по всему, никак не страдает от своего удивительного состояния. Есть и другие случаи: Инес Фернандес не спит десятилетиями, хотя консультировалась у десятков врачей и принимала тысячи
разных наркотических и седативных препаратов. Вьетнамец Тхай Нгек, который не спит с тех пор, как переболел лихорадкой в семьдесят третьем. И так далее. Самое удивительное, что в каждом случае эти люди остаются в добром здравии. Инес Фернандес до сих пор жива и бодра. Это можно сказать и о Тхае Нгеке, он может похвастаться тем, что каждый день приносит домой два стофунтовых мешка риса, покрывая расстояние в две мили.
Доктор Уоллис взял стакан с водой и сделал глоток. Теплая вода успокоила горло.
Поставив стакан на место, он сказал:
Называйте этих людей причудами эволюции, если хотите. Называйте как угодно, если это поможет вам принять их необыкновенные истории. Но один вывод напрашивается сам собой: человек может жить без сна. Мы спим, потому что спали всегда. Потому что в нас есть эта загадочная штука, называемая давлением сна давление сна, которое, вполне возможно, в будущем мы сумеем изолировать и свести на нет
Вдалеке раздался мелодичный перезвон шестидесяти одного колокола карильона в башне Сатер. Уоллис взглянул на часы: занятие закончилось. Студенты начали собирать вещи и потянулись к дверям.
Всем успешных экзаменов! воскликнул он над общим гулом. И шутливо добавил: Не засиживайтесь допоздна за зубрежкой!
Легонько хлопнула в ладоши.
Отличная лекция, профессор, сказала она. Мне очень понравилось.
Девушка встала и по ступенькам поднялась на сцену. Одета мило, эдакая девчонка-сорванец: вольготная клетчатая рубашка, свободный синий джинсовый комбинезон, манжеты закатаны, дымчато-голубые кроссовки. Она остановилась по другую сторону кафедры.
Но мне кажется, вы кое-что упустили.
Доктор Уоллис застегнул молнию на сумке.
Вот как? спросил он.
Пенни Пак была одной из самых способных его студенток. Она также была одной из двух исследователей, которых он выбрал для участия в эксперименте по изучению сна через десять дней. Она была из малообеспеченной семьи в Южной Корее и получала полную академическую стипендию. Прожив в Штатах всего три года, девушка на удивление бегло говорила по-английски, хотя оставался заметный акцент, особенно произношение «р» и «л» их она постоянно путала.
Насчет хищников, сказала Пенни. По-вашему, доисторическим людям надо было прятаться от хищников по ночам и спали наши предки, просто чтобы скоротать время.
Так я и сказал, Пенни. Рад, что вы внимательно слушали.
Давайте без снисходительности, профессор. Сами знаете, что я всегда вас слушаю. Но я говорила ладно, нашим предкам приходилось прятаться по ночам. А как же хищники? Те, что находятся на вершине пищевой цепочки? Они просто охотятся. И прятаться им не нужно. Им незачем коротать время и, по вашей теории, не нужно спать. Но они спят. Поэтому ваша теория хромает. Охотились бы все время и никогда бы не голодали.
Отличный вопрос, Пенни, похвалил ее доктор Уоллис, под впечатлением от гибкости ее ума. Хищники действительно испытывают давление сна. Но почему? Думаю, по той же причине, что их жертвы. Им скучно.
Скучно?
Их эволюция двигалась в одном направлении: охота. Но охотиться круглые сутки каждый день, мягко говоря, надоест. Сон позволяет отвлечься от этого монотонного занятия. Это позволяет им сохранять рассудок, наверное, можно так сказать. Так или иначе, добавил он, указывая Пенни в сторону выхода, и зашагал рядом с ней, возможно, эксперимент со сном как-то прольет долгожданный свет на эту тему?