Что за человек был этот его отец?
Собственно, я этого не знаю. Смешно, но при всей этой горе корреспонденции, она стукнула кулачком по сейфу, Стенли практически о нем не говорит. Он иногда молчит очень подолгу. Ну, а его матушка еще дольше. Я знаю только, что он был пехотным капитаном где-то на Тихом океане, у Стенли есть его фотография в мундире. Симпатичный мужчина с чудесной улыбкой.
Я осмотрелся. На стенах, выложенных деревянными плитками, не было ничего, кроме календаря, свидетельствовавшего о том, что все еще стоит июнь.
А где он держит фотографию отца?
Носит с собой, запаянную в пластик, чтоб не испортилась.
А от чего она могла бы испортиться?
От показывания людям. У него еще есть фотографии отца за игрой в поло, в теннис, у мачты яхты.
Должно быть его отец был очень богат.
Достаточно. Во всяком случае, свекровь ни в чем не испытывает недостатка.
И все-таки, свекор покинул и состояние, и ее ради другой женщины?
Видимо, так.
А кто была эта женщина?
Я не знаю. Ни Стенли, ни его мать этой темы не касаются. Знаю только, что он сбежал с ней в Сан-Франциско. В июне мы со Стенли были там. Стенли целыми днями ходил по городу с фотографией, обошел весь центр города, пока не понял, что это бесполезно. Мне было с ним очень тяжело. Он вообще не хотел возвращаться домой, собирался бросить работу и прочесать весь район залива Сан-Франциско.
Ну, а если, допустим, он его найдет что тогда?
Не знаю. Допускаю, что и он не знает...
Вы сказали, что Стенли было одиннадцать или двенадцать лет, когда отец исчез. Когда это было?
Сейчас Стенли двадцать семь... Пятнадцать лет назад.
Он действительно мог бы бросить работу?
Ну да! Мы по уши в долгах. Мы должны и свекрови, и другим людям...
Но он стал таким безответственным, что я с трудом удерживаю его... Она замолчала, всматриваясь в голые стены и календарь, который пару месяцев не переворачивали.
У вас нет ключа от сейфа?
Нет. Ключ только один, Стенли с ним не расстается. Стол тоже заперт. Он не хочет, чтобы я интересовалась его корреспонденцией...
Вы думаете, что он переписывается с этой девушкой?
Понятия не имею. Он получает письма от всевозможнейших людей. Я их не вскрываю.
Вы не знаете, как ее зовут?
Ее зовут Сью. По крайней мере, так она сказала Ронни.
Я хотел бы посмотреть на номер этого «Мерседеса». У вас есть ключ от гаража?
От гаража есть, он в кухне.
Мы направились в кухню, она достала из шкафа ключи от гаража. В «Мерседесе» были ключи, но не было регистрационной карты. Зато в глубине бардачка я нашел квитанцию на страховку автомобиля на имя Роджера Армистида (10, Кресчент Драйв, Санта-Тереза, Калифорния). Записав в блокнот фамилию и адрес, я вылез из машины.
Что вы нашли? спросила Джин.
Я показал ей открытый блокнот.
Вы не знаете некоего Роджера Армистида?
Нет. Но Кресчент Драйв это хороший адрес.
"Мерседес" тоже стоил кругленькую сумму. Похоже, что соученица Стенли неплохо устроена. Разве что, она украла машину...
Джин сделала предостерегающий жест.
Не так громко. Это смешно, то, что говорит Стенли, продолжала она, понизив голос, чтобы не было слышно у соседей. Невозможно, чтобы она была его соученицей. Я же вам говорила, она самое меньшее на шесть-семь лет моложе его. А ходил он в частную школу в Санта-Терезе.
Я снова открыл блокнот.
Опишите мне ее.
Миленькая блондинка. Примерно моего роста, это где-то метр шестьдесят семь-шестьдесят восемь... Стройная, килограмма 52... Голубые глаза достаточно редкого оттенка. Пожалуй, глаза это самая красивая ее черта... и самая ненормальная.
Что же в них ненормального?
В них ничего нельзя прочесть. Я не могла бы сказать, то ли она совершенно невинна, то ли, с той же вероятностью, аморальна и цинична. Я не выдумала этого после всего, что произошло, это было мое первое впечатление, когда Стенли ее привел.
Вы не догадываетесь, зачем Стенли привел ее домой?
Он сказал только, что она голодна и очень устала. Считал естественным, что я оставлю ее обедать, что я, собственно,
и сделала. Но она ничего не ела, только немного бобового супа...
А говорила много?
Со мной она практически не говорила. Говорила с Ронни.
О чем?
Плела всякую околесицу. Рассказывала ему какую-то историю о девочке, которая провела одна целую ночь в домике в горах. Ее родных убили чудовища, а саму ее похитила какая-то большая птица, кондор не кондор... Она утверждала, что это случилось с ней самой, когда она была такая, как Ронни и спросила, не хотел бы он пережить что-либо подобное. Конечно, она выдумывала, но в этом было что-то болезненное, словно она выплескивала на него свою истерику...
Как реагировал Ронни? Испугался?
Представьте себе, нет. Слушал как зачарованный. Я таковой не была, а потому прервала их и отослала его к себе в комнату.
Она не говорила, что заберет его с собой?
Откровенно, нет. Но вам не кажется, что подтекст был именно таким?
Во всяком случае, меня охватил страх. Я должна была сделать из этого выводы и выставить ее из дому как можно скорее...
Чего вы боялись?
Она посмотрела в небо, полное поднятой ветром пыли.