Появление Челестино Мальпаги оторвало его от этих печальных размышлений.
Ma che , Ромео, что это с тобой? На тебе же лица нет!
Я думал о Джульетте.
О жене?
Нет, о дочке.
Ты что, получил какие-нибудь дурные вести?
Да нет...
В чем же тогда дело?
И голосом, в котором прозвучала вся скорбь мира, добрейший Ромео простонал:
Но ведь она так далеко отсюда...
Не дальше, чем вчера, а?
Ma che! Думаешь, мне от этого легче?
Насколько я понимаю, проговорил Челестино, усаживаясь напротив гостя, ты сегодня явно не в том настроении, чтобы получить удовольствие от вкусной пищи, а?
Я?! Это почему же?
Ну, ты такой грустный!..
Да, я грустный... и голодный тоже. Что, разве так не бывает?
Вместо ответа Мальпага подозвал метрдотеля и велел подавать закуски.
Покончив с колбасой, которая была подана со свежим инжиром, и опорожнив стаканчик «Соаве», Тарчинини поинтересовался:
Ну а теперь, Челестино, может, перейдем к делу?
Погоди, Ромео, всему свое время
Эта отговорка настолько насторожила Ромео, что далее помешала ему наслаждаться супом с лапшой и красной фасолью, чей ядреный аромат еще больше оттенял неповторимый букет нежнейшего вина.
Ты когда собираешься в отпуск?
Тарчинини не спеша отер губы, бросил меланхолический взор на пустую бутылку «Соаве», потом ответил:
Через три дня.
А куда ты едешь?
На Адриатическое море... Кузина Эузебия возьмет на себя заботу о малышах, она приедет послезавтра из Удине....
Небось, никак не дождешься, а?..
Да не сказал бы... Знаешь, для меня каждый день, проведенный вдали от Вероны, можно сказать, потерян... Это все Джульетта...
В этот момент принесли «ризотто»1 с куриной печенкой, один аромат которого невольно заставил бы улыбнуться любого веронского гурмана. И он тут же напрочь забыл о странном вопросе друга, целиком отдавшись изысканным гастрономическим удовольствиям. Бутылочка настоящей «Вальполичеллы» довершила дело, и комиссар впал в состояние эйфории, в которой мог выслушать невесть что. Инициатор неожиданного обеда, воспользовавшись тем, что поблизости не было официанта, приступил, наконец, к основному разговору.
А что бы ты сказал, Ромео, если бы я попросил тебя немного отложить отпуск?
Тарчинини, начавший было погружаться в блаженную истому, даже вздрогнул.
Ma che, Челестино! Ты в своем уме?
Вроде не жалуюсь...
Тогда скажи, в чем я провинился, за что ты собираешься лишить меня заслуженного отдыха?
Прошу тебя, не заводись!
Но Ромео уже понесло.
Ни слова больше, Челестино, проговорил он с искренним негодованием, я и так все понял! Твой обед это просто ловушка! Я всегда считал тебя другом, а ты оказался настоящим Иудой! Ты воспользовался тем, что я люблю хорошо поесть! Ты злоупотребил моим аппетитом! Ты хочешь погубить меня, Челестино!
Ты кончил?
Нет, не кончил! Не хочу я больше твоего обеда!
Тарчинини встал и, преисполненный достоинства, добавил:
Пожалуйста, извинись за меня перед Джоко, но я не могу больше оставаться в обществе человека, к которому потерял
теперь всякое доверие! Прощай, Челестино.
Может, хоть выпьешь на прощанье еще стаканчик «Вальполичеллы»? Не каждый день выпадает пить такое вино, как здесь...
Ромео слегка поколебался, потом, так и не присев, взял в руку стакан.
Просто не хочу тебя обижать...
В этот самый момент официант водрузил на стол блюдо с жареным карпом. Сразу потеряв всякий интерес к Ромео, Мальпага принялся разделывать рыбу, от которой Тарчинини не мог отвести восхищенных глаз. Когда шеф уже принялся мирно жевать, Ромео как-то глухо пробормотал:
Знаешь, пожалуй... пока я окончательно не рассердился... может, все-таки объяснишь... за что это вдруг такая немилость, а?..
С человеком, для которого отпуск дороже дружбы, пожал тот плечами, нам больше не о чем разговаривать.
Челестино, да как у тебя язык повернулся!.. Разве можно вот так, одним махом, зачеркнуть нашу многолетнюю дружбу?.. Нет, никогда себе не прощу, если не сделаю последней попытки... Так и быть, я согласен снова сесть с тобой за один стол. Как карп?
Карп оказался превосходным, и Ромео снова развеселился. Еще один стаканчик «Вальполичеллы» довершил дело.
Так почему же все-таки ты решил лишить меня отпуска?
Да не лишить, просто немного отложить...
Так бы сразу и сказал, это же совсем другое дело...
Тарчинини явно сдавался. А появление метрдотеля с говяжьей вырезкой, запеченной в тесте и фаршированной печенкой и сыром «горгондзола», окончательно убедило Ромео, что, в сущности, просьба шефа не так уж страшна, как ему показалось вначале.
А по какой же такой причине, Челестино, поинтересовался он между двумя кусочками вырезки, тебе вдруг приспичило нарушать все мои планы?
Чрезвычайные обстоятельства.
Вот как?
Теперь ты вроде уже успокоился, так что выслушай меня хорошенько. Тебе известно, что Манфредо Сабация, шеф уголовной полиции Бергамо, мой старый школьный товарищ?