Окружной командир повернулся к главному полицейскому комиссару, который стоял с озабоченным видом, но участия в беседе не принимал. Он дает мне свободу рук, подумал окружной, демонстрирует свою веру в подчиненных. Конечно, ведь славы все это никому не принесет.
Мы могли бы последовать за ними в другом поезде, сказал начальник транспортной полиции. Я знаю, мы обещали не делать этого, но
Но разве наш поезд не будет автоматически остановлен с помощью реле, если он последует сразу же вслед за тем вагоном?
На путях для местных поездов так бы и случилось, но на линиях для экспрессов действует другая система автоблокировки. Может быть, преступникам это неизвестно?
Думаю, что известно, ответил окружной командир. Они слишком хорошо осведомлены о том, как действует подземка, чтобы не учитывать этого.
Может быть, мы и рискнули бы следовать за ними по путям для экспрессов, но, если они об этом узнают, погибнет заложник.
Кроме того, у нас есть возможность следить за их перемещениями по контрольному демонстрационному табло в диспетчерской "Гранд Сентрал" до станции "Бруклин бридж". Затем контроль за движением поездов принимает диспетчерская "Невинз-стрит".
По этому табло можно точна определить их местонахождение? А момент, когда они начнут двигаться?
Да, мы будем знать, где они, в любой момент. К тому же, транспортные полицейские будут дежурить на каждой платформе.
О'кей, согласился окружной, давайте распорядимся вести постоянное наблюдение из диспетчерской и следовать за ними в поезде по пути для экспрессов. Возможно ли полное отключение освещения в поезде?
Да.
Хорошо. В экспрессе будет следовать инспектор Даниэлс со своей группой. На поверхности по всему маршруту пойдут полицейские машины. Однако я предвижу проблемы со связью. Из диспетчерской нужно будет передавать информацию нам, в Центральную, всем патрульным машинам. Дьявол! Нам придется послать двух людей в диспетчерскую "Гранд Сентрал", чтобы один по телефону информировал меня, а второй Центральную. Тогда диспетчер будет освобожден для того, чтобы держать связь с патрульными машинами напрямую. В этой операции должны участвовать все наши машины и все полицейские до последнего человека. Блокировать все станции, все двери, все аварийные выходы. Кстати, сколько всего аварийных выходов?
По два на каждой станции.
Я хотел бы добавить только одно, неожиданно вмешался комиссар. Нужно действовать с предельной осторожностью. Помните о заложниках. Ни один из них не должен пострадать.
О да, конечно, ответил окружной командир. Его внезапно пробрал холод. На стоянку опустилась тень. Толпа словно окоченела. Среди нее синими сосульками торчали шлемы тактических полицейских сил. И он вспомнил слова, сказанные им комиссару некоторое время назад. После всего этого он уже не будет прежним человеком. Да, это правда. Что-то важное умерло в нем в этот безумный день.
Дверь кабины открылась, и в вагоне появился главарь. Это вызвало среди пассажиров глухой ропот, а старик, который взял на себя роль полномочного представителя заложников, сказал:
Ну, вот и наш общий друг. Сейчас мы узнаем, что будет дальше.
Прошу внимания! главарь сделал паузу, настолько точно рассчитанную, что Том Берри невольно подумал: он профессионал, привыкший командовать людьми.
Хочу сообщить вам, продолжал главарь, что через пять минут вагон придет в движение. Всем оставаться на своих местах и выполнять наши распоряжения.
Повелительное наклонение, в котором изъяснялся этот человек, о чем-то смутно напомнило Берри. Ну конечно! Армия! Там это стандарт: "Всем построиться на плацу в 8.00 Всем встать!.. Штыки примкнуть!.." Вот мы и отгадали маленькую загадку. У главаря за плечами служба в армии и скорее всего не рядовым.
Ну и что дальше?
Мы предполагаем вскоре освободить вас всех. А пока вы останетесь заложниками. Прошу помнить об этом и вести себя соответственно.
Раз уж мы все равно поедем, сказал пожилой джентльмен, не будете ли вы любезны высадить меня на "Фултон-стрит"?
Не обратив на эти слова ни малейшего внимания, главарь снова ушел в кабину машиниста. Большинство пассажиров осуждающе смотрели на старика, возмущенные его легкомыслием. В ответ старик глуповато улыбался.
Вот так, подумал Том. Приключение подходит к концу. Уже скоро пассажиры будут с облегчением вдыхать задымленный городской воздух и засыпать полицию противоречивыми и малодостоверными показаниями. Все, за исключением патрульного Берри, который даст четкое изложение событий и не будет ничего скрывать, пусть это грозит ему презрением коллег. Вскоре его с позором уволят в отставку. Что он будет делать тогда? Женится на Диди и будет вести жизнь домашнего революционера, скандируя хором с женой антивоенные лозунги перед телевизором?
Младший из двух мальчиков начал всхлипывать.
Мать старалась успокоить его:
Ну-ну, Брандон, не надо плакать.
Парень громко запищал, что устал и хочет домой.
Тише, я сказала! в шепоте матери явственно прозвучала злость. Ты слышал, что сказал дядя? Тише!
И шлепнула сына по попке.