Барак кивнул. Если он, подобно мне, внутренне и содрогнулся от страха, то, надо признать, виду не подал. Мы направились к дверям, а Сьюзен опустилась на стул рядом с хозяйкой и неуверенно коснулась ее руки.
Мы вновь прошли мимо гобеленов, которые, насколько я мог судить, были вытканы еще в незапамятные времена, и по узкой деревянной лестнице поднялись на второй этаж. Состояние упадка, в котором пребывал дом, здесь было еще заметнее: многие ступеньки провалились, а стену пересекала глубокая трещина. Кровавых следов на втором этаже оказалось еще больше, и где-то в глубине дома кровь капала с медленным и размеренным стуком.
Поднявшись, мы обнаружили несколько дверей, выходящих в коридор. Все они были заперты, за исключением одной. Подобно входной двери, она висела на одной петле, и замок был разбит мощным ударом. Я набрал в грудь побольше воздуха и вошел.
Комната оказалась просторной и светлой. В воздухе носился какой-то странный запах, напоминавший запах серы. Подняв глаза к потолку, я увидел, что на балках выведены латинские изречения.
«Auero hamo piscari», вслух прочел я и тут же перевел: «Рыбачить на золотой крючок».
Впрочем, обитателям этой комнаты более не суждено было рыбачить. На полу, покрытом осколками стеклянных трубок и реторт, лежал, раскинув руки, человек в усеянном пятнами фартуке алхимика. Лицо его было превращено в кровавое месиво; один голубой глаз, выбитый из глазницы, казалось, внимательно смотрел на меня. Я ощутил, как мои внутренности болезненно сжались, и поспешно отвернулся.
В лаборатории царил полный разгром, скамьи и стулья были опрокинуты, осколки стекла валялись
повсюду. У камина я увидел обломки большого деревянного сундука, обитого железом. Теперь он превратился в груду потрескавшихся досок, металлические обручи были изогнуты и покорежены. Тот, кто порубил сундук топором а без топора здесь явно не обошлось, вне всякого сомнения, обладал недюжинной силой.
Рядом с сундуком лежал на спине Майкл Гриствуд; тело его наполовину прикрывала насквозь промокшая от крови карта звездного неба, которая упала со стены. Шея была почти полностью перерублена, и поток крови, хлынувший из артерии, залил пол и забрызгал стены. К моему горлу вновь подкатил мучительный приступ тошноты.
Это ваш собрат по ремеслу? спросил Барак.
Да, кивнул я.
Глаза Майкла были широко распахнуты, рот приоткрыт, словно он все еще пытался испустить вопль ужаса.
Что ж, золото лорда Кромвеля ему не понадобится, изрек Барак.
Я метнул на него осуждающий взгляд.
Мертвецу деньги ни к чему, ничуть не смутившись, пожал плечами Барак. Давайте спустимся вниз.
Бросив последний взгляд на убитых, с которыми, казалось, разделался мясник, я вслед за Бараком спустился в кухню. Сьюзен, похоже, оправилась от потрясения и уже успела поставить на плиту большую кастрюлю с водой. Мистрис Гриствуд по-прежнему сидела неподвижно, сцепив на коленях худые жилистые руки.
В доме еще кто-нибудь живет, Сьюзен? осведомился Барак.
Нет, сэр.
Может кто-нибудь прийти и побыть с вами? обратился я к мистрис Гриствуд. Есть у вас родственники или близкие друзья?
Нет, проронила она, и на лице ее вновь мелькнуло настороженное выражение.
Нет так нет, со своей обычной бесцеремонностью заявил Барак. Сейчас я поеду к лорду Кромвелю и сообщу ему обо всем. Он решит, что делать дальше.
Надо бы сообщить констеблю начал я.
К чертям констебля! перебил Барак. Прежде всего об убийстве должен узнать граф. А вы оставайтесь здесь с ними. Он указал на женщин. Последите, чтобы они никуда не выходили.
Сьюзен устремила на него взгляд, полный ужаса.
Вы хотите сообщить об убийстве лорду Кромвелю, сэр? дрожащим голосом пролепетала она. Но, клянусь, мы ни в чем не виноваты.
Не беспокойтесь, Сьюзен, мягко заметил я. Лорд Кромвель должен обо всем узнать. Он Я замешкался, не зная, стоит ли посвящать служанку в суть случившегося.
Мой муж и его брат работали на лорда Кромвеля, Сьюзен, раздался голос мистрис Гриствуд, холодный и резкий. Я знала, что добром это не кончится. Но напрасно я предупреждала этих безмозглых идиотов, что с лордом Кромвелем лучше не связываться. Майкл никогда меня не слушал.
Она вперила в нас свои выцветшие голубые глаза, в которых теперь полыхала откровенная злоба.
И вот что стало с ним и с его братцем Сепултусом. Безмозглые идиоты.
Богом клянусь, женщина, вам лучше придержать язык, взорвался Барак. Вряд ли пристало поносить собственного мужа, который лежит там наверху с перерезанным горлом!
Я посмотрел на него, удивленный столь неожиданной вспышкой негодования; вероятно, Барак был потрясен не меньше моего, но успешно скрывал свои чувства под напускной бравадой.
Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь, бросил он мне, резко повернулся и вышел из кухни.
Сьюзен не сводила с меня умоляющих глаз, мистрис Гриствуд вновь погрузилась в оцепенение.
Ни вам, ни вашей хозяйке нечего бояться, Сьюзен, заверил я, попытавшись растянуть губы в улыбке. Вам придется ответить на несколько вопросов, только и всего.