Народ безмолвствовал.
Может, покричать? предложила Алена.
Ау! дурашливо заблажил кто-то из пассажиров, но тотчас сконфузился и умолк.
Парень в ушанке только головой покачал с досадой:
Да не здесь! Какой смысл орать в автобусе? Надо на улицу выйти.
И выскочил вон.
Спустя некоторое время он забрался обратно и прохрипел разочарованно:
Никакого толку.
Да ты ж не кричал! возмущенно воскликнула Люсенька.
Ничего себе не кричал! возопил парень и закашлялся. Вон, голос сорвал. Ветер, снег, звук моментально глохнет.
Пустите меня, уж я крикну, так крикну! Люсенька с бойцовским огнем в глазах ринулась к выходу.
Укротитель влачился за ней с привычным стоном:
Люсенька, тише
Да без толку одному глотку рвать, махнул рукой парень в ушанке. Чтобы этот ветер одолеть, нужен целый хор! Нет, ну что вы так смотрите на меня? сердито обозрел он оторопевших пассажиров. Дело-то общее, всем дальше ехать надо!
Мгновение поразмыслив, народ молчаливо согласился и начал пробираться наружу. Дольше всех задержался Аленин попутчик из электрички. Он даже еще глубже осел, совсем вжался в сиденье.
Вам что, особое приглашение нужно? скандальным голосом выкрикнула Люсенька, завидев это.
Тяжко вздохнув, мужик начал выбираться со своего насиженного местечка. Алена как раз в это мгновение проходила мимо. Посмотрела на его руку, схватившуюся за спинку переднего сиденья, и невольно споткнулась. Быстро оглянулась, но ничего нового не увидела: заросшие щетиной щеки, черная засаленная шапчонка, надвинутая на лоб, мрачный взгляд исподлобья.
Алена прошла к выходу и спустилась с занесенной ступеньки, угодив прямиком в сугроб. Поскорей нагнулась и отогнула отвороты сапог. Не хватало еще начерпать снегу, который потом растает и промочит носки. Это удовольствие редкостное, особенно когда на дворе градусов пятнадцать мороза и неизвестно, когда сможешь переобуться
Ну что, все здесь? спросил парень в ушанке, вошедший в роль неформального лидера и озирающий пассажиров с видом заботливой наседки, пересчитывающей своих цыплят. Тогда все вместе давайте Нет, погодите, повернитесь в разные стороны, чтобы звук дальше отлетал.
Чего кричим-то? спросила Люсенька. Ау? Эй? Ого-го? Мы здесь?
Последовал короткий спор, какой именно крик окажется наиболее действенным. Наконец достигли консенсуса и решили орать «Мы здесь!».
На счет «три»! велел лидер. Раз, два три! Мы зде-есь!
Мы зде-есь! заблажили остальные.
Никакого эффекта. Умолкнув, все напряженно вслушивались в завывания ветра.
Нет, это не дело, озабоченно сказал лидер. Надо немножко рассредоточиться вдоль автобуса и кричать постоянно, минуты три подряд. Потому что такой короткий крик никакой возможности сориентироваться не дает. Только, ради бога, никто от автобуса не отходите, а то еще не хватало кому-нибудь тоже потеряться.
Придерживаясь за грязные, с налипшим снегом стенки автобуса, пассажиры рассредоточились и принялись орать кто во что горазд, пока то один, то другой не начали заходиться кашлем.
Я не могу больше! осипшим голосом сообщила наконец Люсенька и вскарабкалась на подножку, волоча за собой своего мужчину, который от криков совсем ослабел и еле шел, заплетая ногу за ногу. Вслед за ними начали подниматься в автобус и остальные, сметая с себя снег, громко кашляя и сообщая, что они думают обо всем случившемся вообще и о пропавшем водителе в частности.
Те, у кого были термосы, немедленно достали их и принялись смачивать горло. Двое использовали для этой же цели содержимое водочных бутылок. Мужик из электрички плюхнулся на свое место и безучастно отвернулся к окну. Видимо, ни термоса, ни бутылки у него не было.
Эй, а где этот, как его? вдруг громко вопросила Люсенька.
Кто? слабо выдавил спутник жизни.
Ну этот, который нас кричать заставлял?
А и впрямь: неформального лидера в автобусе не было.
Сейчас придет небось, предположил кто-то из пассажиров, однако ни сейчас, ни через несколько минут томительного ожидания парень в ушанке не появился.
Да что за напасть? закричала Люсенька. Сначала один, потом второй Главное, всех из автобуса выгнал, а сам пропал Стойте-ка! вдруг вскрикнула она. А ну-ка, проверьте свои вещи! Может, он воришка какой? Может, он нарочно все это затеял?
Пассажиры суетливо принялись проверять свой багаж. Люсенька, у которой этого багажа было больше, чем у прочих, металась вдоль полок, шевеля губами и загибая пальцы сначала на одной, потом на другой руке.
Попутчик из электрички заглянул под сиденье, попинал для надежности свой рюкзак и с прежним равнодушием уставился в окно. Алена тоже поддалась было всеобщей подозрительности и хотела посмотреть, на месте ли ее немудреный багаж, но Люсенька сновала туда-сюда по проходу и мешала.
«Ладно, куда он денется!» легкомысленно подумала писательница.
Да вроде ничего не пропало, сообщил кто-то из пассажиров.
Его поддержали несколько голосов.
Неужели? выкрикнула Люсенька торжествующе. Пропало! Я же говорила! Говорила, что он ворюга!
Господи! обморочно простонал ее охрипший от крика мужчина. Не томи! Говори! Что пропало-то?..