Зато быстро и без мучений, подвёл черту Бочковский. Меня когда в прошлом году подбили, думал всё, хана. Снизу огонь, комбез горит, ноги нет, второй ногой пихаюсь, а люк открыть не могу заело
И после госпиталя, где его раздробленную ногу сложили буквально из кусков, ротный сохранил небольшую хромоту.
Возвращаясь к себе в землянку, Андрей ощущал тревожное чувство. В училище танковая служба на фронте рисовалась совсем не так. И ведь старожилы бригады не старались его напугать! Просто передавали опыт, накопленный дорогой ценой.
Но решимости участвовать в бою у него не убавилось. Чувствовал какой-то фатализм, будто где-то наверху загодя решено, жить ему до победы или погибнуть. А уж если помирать, то уж лучше так в мгновенной вспышке взрыва, чем испечься заживо, запертым в бронированной скорлупе, или от глупого осколка в тылу.
«Не раскисать, товарищ гвардии лейтенант!» скомандовал он сам себе и прибавил шагу.
Глава пятая. На островах
Пакино, Сицилия. 30 июня 1943 годаЗачем ты подыгрываешь итальянцу? Войну они проигрывают. Отсидим несколько месяцев в их лагере, после «курортов» большевиков там наверняка сносные условия. А переходить на их сторону, брат Тем более потом попасть под трибунал за измену не вариант. Что молчишь?
Войцех перевернулся на койке, устроившись поудобнее, это получилось без труда.
Итальянцы любят комфорт. Даже камера при комендатуре в Пакино уютнее, чем казармы в армии Андерса. Тюфяки и подушки мягкие, еда вполне приличная. На прогулку вечером их вывели и, похоже, забыли о пленниках на добрый час. Солдаты болтали, курили, отставив винтовки в сторону. Потом один достал бутыль, оплетенную лозой, её пустили по кругу, Марыле и Войцеху досталось наравне с хозяевами. Вино было кислым и слабым.
Нужно бежать, сестра. Нас и так мало сторожат. Согласимся на сотрудничество получим полную свободу. Но мало свалить от наших часовых. Они так обленились, что даже вслед стрелять не сподобятся, я думаю. А куда дальше деться? Нужна лодка плыть к Мальте. Там масса английских кораблей, подберут.
Если раньше не подберут итальянские катера.
Вот! Торопиться нельзя. Жаль, к греческому десанту опоздаем точно.
Лязгнул засов. Итальянский военный забрал миски и кружки после завтрака. Другой жестами показал, что с ним должна пойти одна только синьорина. Войцех принялся протестовать, но тщетно. Марыля шепнула:
Всё в порядке. Справлюсь. Не делай глупостей.
Синьор Капуана с утра сиял, как начищенная бляха на солдатском
ремне. Точнее на офицерском, благородное чело над аристократически изогнутыми бровями не могло принадлежать к плебейскому сословию, а нежные морщинки, перечеркнувшие его по горизонтали, наверняка были вызваны мыслями о высоком.
В присутствии дамы он учтиво встал, потом предложил разделить завтрак, не слушая протестов, что Марыля не голодна.
Мы сегодня продолжим разговор, синьорина. Но перед этим итальянец немного смутился. Перед этим я попросил бы вас принять ванну и переодеться. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя скорее моей гостьей, а не пленницей И не подумайте дурного! Злоупотреблять гостеприимством низко, я никогда себе такого не позволю.
Кстати, сколько вам лет, синьор Капуана? вдруг спросила названная гостьей.
Тридцать три Возраст Христа. Но, надеюсь, мне не придётся взойти на Голгофу.
Марыля чуть улыбнулась, давая понять, что оценила шутку.
И у вас отсутствует обручальное кольцо.
Он смутился.
Женщины всегда замечают такие вещи Да, не сложилось. Был помолвлен, чего скрывать, но меня отправили в Абиссинию. Она не дождалась, предпочла гауптмана из люфтваффе. Девушка из хорошей, старой сицилийской семьи В прошлые времена такое считалось бы фамильным оскорблением, каралось бы кровной местью!
А сейчас?
Мы же современные люди! развёл руками капитан. Посудите сами, синьорина, с возможностями военной контрразведки я мог бы извести всю её семью. Но уничтожать ни в чём не повинных людей из-за пустоголовости одной их родственницы не входит в мои намерения.
Проявить христианское милосердие порой стоит больших душевных сил, чем месть.
Вдыхая аромат настоящего кофе, наверное, впервые столь качественного после довоенных лет, Марыля была просто обязана сказать итальянцу что-то ободряющее.
Думаю, вы правы, синьорина, так как я до сих пор расплачиваюсь за мягкосердечие. Кое-кто на Сицилии считает меня тряпкой, не мужчиной.
Будь я в числе ваших сицилийских знакомых, никогда бы не сказала ни полслова в порицание. Вы уважаете выбор женщины: если она предпочла другого, не стоит применять силу, даже если общественное мнение не освободилось от предрассудков. Скажите, синьор капитан, а к тому герою из люфтваффе вы что испытываете?
Не самые лучшие чувства. Но никто нас и не заставляет любить ни его, ни других союзников. Вы же понимаете, союзы это политика, а любовь Это любовь.
Тёмно-карие глаза итальянского офицера, влажные, как у любого южанина, смотрели с иронией и как-то по-особенному проникновенно. Прекрасно понимая, кто перед ней, Марыля тем не менее почувствовала волнение. Намёки, томные взгляды Неужели тот набивается на роман? Во «внезапно вспыхнувшую страсть» не верится. Хотя Для неё он точно не замаран нежеланием вершить вендетту в семействе ветреной невесты, если та история не выдумка.