Ты зачем сюда? спрашивает.
Да я, прошу прощения, мадам, с самого утра здесь сижу
И зачем?
А жду, когда проснетесь
Так я же проснулась! Ну, чего тебе надо? Чего здесь торчишь?
Я хотел бы вас просить, простите великодушно, не могли бы вы научить меня уму-разуму? Ведь вы такая мудрая
Не для того я мудра, чтобы дураков учить! Кто дураком родился дураком и помрет. Проваливай-ка ты подобру-поздорову, а то я голо-дна-я! крикнула сова, а глаза у нее как загорятся
Воробышек сорвался и полетел сломя голову куда глаза глядят, запрятался в чащу да там и проспал до самого утра. Спит воробышек крепко-крепко, вдруг у него над головой кто-то как застрекочет: «Че-че-че!» Воробышек проснулся, глянул сидит на суку сорока-белобока и стрекочет, даже глаза зажмурила.
С кем вы, барышня, так разговариваете? спросил воробей.
А тебе что за дело? Скажите, какой любопытный! А хотя бы и с тобой!
Если со мной то я очень рад. Я бы вас просил, барышня, научить меня уму-разуму.
А для чего тебе, молодой человек, ум? Без ума легче на свете жить и, конечно, веселее! Ты, голубчик, лучше красть научись, вот как я, тогда и ума не понадобится. От большого ума и свихнуться нетрудно; ты поговори со мной, я научу тебя, как без ума прожить и застрекотала сорока, чем дальше, тем все быстрей да все чаще
Чтоб тебе своим языком подавиться, стрекотуха! крикнул воробышек, вот трещит! Ну тебя оглохнешь! и прочь без оглядки.
Уселся воробышек среди поля и думает: «У кого я этого ума-разума наберусь? Полсвета облетел, а что-то немногому научился, неужто на этом и застряну?..» Пригорюнился воробышек, на поле грустно поглядывает, а по полю черный ворон расхаживает, да так важно.
«Ну, еще у этого поспрошаю; уж в последний раз», подумал воробышек.
Научите меня уму-разуму! обратился он, не долго думая, к ворону, я уж давно его ищу, да никак не найду.
Разум, молодец, на дороге не валяется, важно промолвил ворон, не так-то легко его сыскать! А я тебе вот что скажу: не набраться тебе разума, покуда горя не хлебнешь. Вот тебе моя наука. А теперь ступай, мне некогда.
Улетел воробышек опечаленный. «Что это за наука такая?» подумал он; однако, как стать умным, ни у кого больше не допытывался уже надоело. Покручинился слегка, что приходится без ума-разума жить, а потом и позабыл. Гуляет опять, веселится как ни в чем не бывало.
Не успел оглянуться воробышек, как миновало лето. Пришла осень с холодными ветрами, моросящими дождями, а там и снежок стал перепадать. Худо воробышку, холод, голод! Ночью где ни примостится никак не заснуть: так и пронизывает холодный ветер; днем есть нечего, все в риги убрано, а если что и разыщет подрался с кем-нибудь и пропало.
Вот и стал наш воробышек уму-разуму набираться, довольно ссор! Куда воробьи летят, туда и он; если что найдут, и он поживится, да все без свар и без драки, ну и воробьи его не гонят прочь, а раньше и близко не подпускали. Увидел воробышек, как другие птички в теплых гнездышках сидят, стал приглядываться, как это гнезда строятся. Принялся он собирать перышко к перышку, соломинку к соломинке складывать гнездышко вить. Уж так хозяйничает, так старается!
Дальше больше: стали воробьи его почитать; когда бы на совет ни собрались и его зовут, вот до чего прославился наш воробышек среди них своим умом. Перезимовал счастливо, а к весне стал уже большим, мудрым воробьем; сидел не один, а с воробьихой в гнезде, и лежало в нем четыре яйца. Когда проклюнулись воробышки новые заботы воробью: кормить деточек, да укрывать, да приглядывать, да от хищных птиц защищать тут уж не до гулянья! А уж до чего хозяйственный, бывало даже соседи-воробьи диву даются: «Какой вы, милый соседушка, умница! И где вы этого ума-разума набрались?» А он только кивнет головой и скажет:
Беда научила!