Король Фридрих ненавидел и саму долину, и все, что с ней было связано. Ах, романизм, ах, вино, ах, добрый нрав пфальцев Там, где все видели россыпь древних замков, радующих глаз своими готическими очертаниями, он усматривал владения бесчисленных имперских рыцарей, мелких князьков, ландсграфов, аббатов. Кляйнстратерия или раздробленность, этот средневековый бич божий немецкой земли Старый Фриц видел свое предназначение в том, чтобы с ним решительно покончит. Объединенная Германия с Пруссией во главе вот его идеал!
И первый шаг на этом пути сделан, решение принято. Он заберет себе большую часть Польши и за короткое время сделает из ляхов отличных солдат. И тогда никто не сможет ему противостоять ни толпа германских карликов, ни напыщенная Мария-Терезия с ее сынком-недотепой. Есть лишь одно препятствие, одна помеха. Российская империя с ее ордой из безграмотных полуваврварских мужиков. Разбить ее, загнать в пределы древней Московии и дело в шляпе! Он пытался провернуть все руками этого странного маркиза Пугачева не вышло. Но зато самозванец дал ему такие козыри! Такие убедительные доводы, что ими грех не воспользоваться! Именно с их помощью он заставит австрийскую «юбку» сплясать по его дудку. Вытащить для него каштаны из горящего огня. И самой же вырыть себе могилу пускай остается королевой венгров, чехов и прочих ненемцев, а Священная Империя германских государств ляжет в пыль у прусских сапог!
Для этого он готов на все. Забыть о своем злословии и прикинуться паинькой, обещать все что угодно и даже заявиться сюда, в Адлершлосс, уютное новенькое поместье на вершине горы, у подножья который притаился пряничный фахверковый Рюдисхайм-ам-Рейн. Мария-Терезия дала согласие на тайную встречу на нейтральной территории. В Пфальце она себя чувствовала, как и Фридрих, в безопасности. А в «Орлином гнезде» еще и комфортнее, чем во всех других замках Рейнской долины, отставших от современности на несколько столетий. Эти замки годились для баронов-разбойников, грабивших или собиравших дань с купцов, проплывавших по Рейну, но не для приема столь знатных персон повелителей большей части Европы.
Раздался шорох юбки.
Идет!
Фридрих налил в высокие бокалы из богемского стекла молодое рейнское. Когда Мария-Терезия вошла в уютную гостиную, он ее уже ждал, протягивая ей наполненный фужер.
Императрица покачала головой.
Боишься, что отравлю?
Мария-Терезия гордо вздернула подбородок и прошествовала к креслу. Уселась, расправив черные юбки. Вопросительно взглянула на короля, приглашая начать разговор.
Любезная сестра! начал официально король. Случившееся в Швеции
несчастье создало опаснейший прецидент.
Императрица кивнула головой в знак согласия.
Согласна с тобой, добрый брат! Аннексия целой страны с королем, который является таким же легитимным, как и захватчик, без какой-либо другой причины, кроме простого желания? Одно дело присоединить к себе территории оставшиеся без монарха из-за прерыва династии, и совсем другое та наглость, которую выказал Петр III. Это вопиющие нарушение всех правил. Сегодня ты свергаешь законного монарха, как ты хотел когда-то проделать с саксонским, а завтра кто-то может решить стереть Пруссию с лица земли.
Владычица Австрии откровенно передергивала. Никакие правила ей не помешали навязать Петербургу раздел Польши. Кроме того, она была готова вот-вот свернуть на старые обиды. Король попытался их погасить.
Ты никак не хочешь забыть войну за австрийское наследство, добрая сестра.
Как же мне ее забыть, если мои армии были разбиты, а ты вдвое расширил свои границы?
Тогда мне стоит напомнить, что прежде чем вступить с тобой в противостояние, я предлагал тебе союз. У меня была лучшая в Европе армия. Война могла бы закончиться гораздо раньше, если бы она вообще началась. Австрия получила бы территории, утраченные в Бельгии, за счёт Франции и в Италии за счёт Испании. Кроме того, Лотарингия вернулась бы к твоему мужу, императору Стефану. Вместо этого, ты многое потеряла.
Фридрих, сам того не желая, ткнул в незаживающую рану. Любимый почивший супруг, быть может, прожил бы на свете дольше, если бы не лишился своей Лотарингии. Мария-Терезия упрямо сжала губы, а потом словно выстрелила:
Я взяла свое в Семилетнюю войну. Как ты бегал от русских! О, это было незабываемо!
Фридрих печально покачал головой.
Мы бросились в истребительную схватку, в которой тобой руководила ненависть ко мне скорее эмоциональная, как свойственно дамам. В глазах ревностной католички, каковой ты являешься, я выглядел безбожным вольнодумцем. Я же никогда не питал к тебе подобного чувства.
Не питал? Да ты, добрый брат, ненавидел меня всеми фибрами души!
Глупость! Да будет тебе известно, я писал во Францию философу ДАламберу: «Мария-Терезия делала честь своему трону и роду, я с ней воевал, но врагом её не был».
Императрица недоверчиво покачала головой.
Послушай, любезная сестра, неужели ты не понимаешь, что сейчас все куда серьезнее, чем в 40-м году? Старый Фриц изобразил на лице крайнюю степень тревоги.
Опять твои игры, добрый брат? императрица скорчила недовольную гримасу.