Его дыхание уже обжигает мне губы. А тело реагирует на знакомую близость так, будто мы не под деревом стоим, обмениваясь ненавидящими взглядами, а в супружеской постели лежим в нашу первую брачную ночь.
Кровь толчками всё быстрее по венам. Взгляд начинает туманиться. Облизываю пересохшие губы взгляд Вольфа откровенно следит за движением моего языка.
- Ты сама уже запуталась в своей лжи, Эль! Или как тебя называть? - он убирает руки с брезгливым выражением, и наваждение прекращается. Я снова могу связно мыслить. - Это ведь наверняка твоё подставное имя?
Обхватываю себя за плечи. Знобит. Здесь не так холодно, как в землях Северных Стражей, но ужасно зябко, к тому же под сенью деревьев плотные сумерки сгущаются очень быстро. Скоро наступит ночь.
- Эль моё настоящее имя. В этом я не лгала тоже. Это сокращение сокращение от «Тариэль».
Острый взгляд. Ловит моё истинное имя и запоминает.
И по-прежнему стоит близко. Слишком близко. Давит этой близостью.
- Дальше. Кто ты на самом деле?
Я опускаю глаза, прячу взгляд под ресницами.
- Я никто. И это правда. Больше тебе знать не обязательно. Можешь хоть пытать меня, я тебе не скажу ни слова сверх того, что уже сказала.
Он злится и бьёт кулаком об дерево рядом с моей головой. Я зажмуриваюсь на мгновение.
- Проклятие, Эль! Ты правда думаешь, что мне этого хватит?! После того, что ты сделала после того, что сделала с нами
Кладет руки мне на плечи и сжимает до боли. Вижу кровь на его костяшках
Неужели думаешь, после этого я тебя отпущу так просто? Я из тебя обязан вытащить всю правду
Ладонями по плечам и выше. По шее раскрытой ладонью снизу вверх, сухой и горячей. Сглатываю комок в горле, откидываюсь затылком на древесную твёрдость, смотрю на него из-под ресниц, а с моих чуть раскрытых губ невольно срывается вздох.
Властные пальцы берут меня за подбородок.
И Вольфред говорит мне жёстко, глядя прямо в глаза взглядом, отнимающим у меня волю и заставляющим слабеть колени:
- А до тех пор не смей отходить от меня ни на шаг. Замечу попытку сбежать привяжу к дереву. Ясно?
Я молчу, упрямо сжимая губы.
- Ясно?! рычит Вольф, теряя терпение.
- Зачем тебе это? спрашиваю тихо. Не лучше ли расстаться сейчас, и чтобы каждый из нас уполз зализывать раны?
Он не отвечает. Убирает руки. Отворачивается.
Так и не отвечает мне. Вернее, отвечает, но совершенно невпопад. А мой, самый главный вопрос так и повисает в воздухе.
- Уже совсем стемнело. Надо срочно найти убежище на ночь, - говорит сдержанно и сурово. Стоя спиной ко мне. - Вполне возможно, в этом лесу водятся дикие волки. У них со снежными псами родовая вражда в крови. Когда псов много, волки даже стаей не решаются подойти. Но
Вольф запинается.
Снежных псов больше никогда не будет много.
Я с трудом отлепляюсь от дерева. У меня такое чувство, будто к рукам и ногам камни привязаны. Сил больше нет ни на что ни физических, ни моральных. Пожалуй, он прав. Надо отдохнуть.
- Кажется, я знаю место, где мы можем переждать ночь. И куда волки совершенно точно не доберутся.
***
- Ты уверена?
Вольф задирает голову. Смотрит скептически на высоченное, старое-престарое дерево, кора которого вся поросла густым изумрудным мхом, а корни вгрызаются в землю, будто когтистые лапы.
- Абсолютно! Дай только минуту.
Под пристальным, тяжёлым взглядом Вольфреда я достаю кинжал и безжалостно раздираю подол свадебного платья, обрезаю его до колен. Под ним помимо ботинок были ещё узкие походные брюки из плотной кожи, которые я бережно хранила в багаже среди немногих собственных вещей. Из остатков ткани сооружаю себе какое-то подобие накидки на плечи кружевной лиф платья с длинными ажурными рукавами, через которые просвечивает голое тело, я никак не могла заменить на что-то столь же практичное, как то, что прятала под юбкой, увы.
Теперь мне всё это аукается жалящими укусами холода. В который раз воздаю хвалу небесам, что за пределами земель Северных стражей нет больше таких смертоубийственных морозов, иначе быть бы мне уже скоро хладным трупиком. Вряд ли Вольф стал бы меня теперь греть, как тогда, когда я с обрыва свалилась.
Снова непрошенное воспоминание отзывается судорогой по сердцу.
Снова боль. Снова скорбь. По тому прошлому, которого больше нет. По нежности в голубом взгляде.
Прячу глаза под ресницами, чтобы он всё это там не прочёл.
А Вольфред смотрит молча на мои манипуляции. А потом вдруг рычит:
- Убери эти лохмотья, не позорься!
Швыряет в меня пиджаком от своего свадебного камзола и отворачивается.
Я ловлю тяжёлый комок, прижимаю к груди и смотрю в широкую спину, обтянутую белой шёлковой рубахой. Потом перевожу растерянный взгляд на покрытую серебристым инеем шитья серую ткань. Кусая губы, колеблюсь пару мгновений, но всё же надеваю. Он до сих пор хранит тепло его тела.
Поворачиваюсь к дереву, прикидываю, как на него половчее влезть.
Вольфред хватает меня жесткими
пальцами за плечо и бесцеремонно отодвигает.
- Не лезь! Я первый.
- Но
- Если там и правда такой величины дупло, что мы все трое поместимся, как ты говоришь я не уверен, что оно пустует. Кто угодно может быть, от дикой рыси до змей. Тебе больше жизнь не дорога?