Проводник округлил глаза так, словно я ворвалась в церковь прямо посреди службы и начала втирать религиозной пастве теорию эволюции. Он не знал, как спасти даже свою шкуру, а я ему о безопасности пассажиров.
В соседнем вагоне послышались крики. Мы отступили назад. Гвардейцы Кассергенов вынули кинжалы из ножен и приняли боевую стойку, готовые к контратаке. А проводник просто юркнул между нами и рванул дальше в передние вагоны.
Я обомлело посмотрела ему вслед и уронила челюсть. Хороши транспортные услуги в Тронстуме. Обворовали и сдали разбойникам, чтобы те последние трусы с нас сняли.
Что все это значит? Развела я руками, взглянув на занервничавшего Ирвина.
Он кинулся к окну, отворил его и высунул голову на улицу, где его волосы раздуло в разные стороны.
Крайний вагон горит, сообщил, вернувшись внутрь и слегка пригладив шевелюру. Нам надо идти к носу. Там два вагона первого класса. В одном из них моя мама.
Но там же Эгорт! Я указала в другую сторону.
Они уже близко. Ты не пройдешь через них. Моя стража их задержит, чтобы мы успели сбежать, когда машинист остановит состав.
Сбежать? Куда? Я выглянула в окно, за которым не было ничего, кроме песочных барханов в ночи. Ни кустика. Если они пробираются сюда, значит, идут не только за богатством, но и за знатными лицами. Вас с леди Кассерген куда выгоднее взять в плен и попросить у вашего батюшки раз в десять больше, чем вы везете.
Так и есть. Но какие у нас варианты? недоумевал Ирвин.
Есть одна идея, задумчиво ответила я, обведя его беглым взглядом. Ты мне доверяешь?
Герцог скептически изогнул бровь. Я сморозила глупость. О каком доверии могла идти речь, если две минуты назад я едва не дала ему поцеловать себя? Скромница из далеких фермерских угодий!
Пусть твою маму приведут сюда, сказала я. А ты раздевайся!
Что? нахмурился он.
Я сама схватила его за сюртук, развела полы в стороны и принялась стягивать с плеч. Как только сняла, не раздумывая выбросила в окно.
Что ты..?
Быстрее! поторопила его я.
Совершенно растерявшись, Ирвин кивнул своему гвардейцу, и тот отправился за леди Кассерген. А я тем временем продолжила раздевать герцога.
Перстни тоже снимай!
Все, что имело ценность и говорило о знатном происхождении Ирвина, отправилось за окно. Как и вышитая золотыми нитями шаль его матушки, накинувшей ее поверх нижней рубахи. Бедняжку вытащили прямо из постели.
Ирвин, что происходит? забеспокоилась она.
Я стянула с ее головы чепец и прикинула, что еще можно сделать. Ирвин стоял рядом. В тонком нижнем трико и выпущенной рубахе. Но на пару, решившую пошалить ночью в ресторане, они все равно не тянули. Тогда я глубоко вздохнула и повернулась к герцогу спиной.
Расстегни.
Что?
Расстегни мое платье!
На секунду замешкавшись, он лихорадочно перебрал пуговицы, и я поймала на себе взгляды всех присутствующих. Шикнув гвардейцам, заставила их отвернуть свои носы, и сняла с себя платье. Оставшись абсолютно голой, в одних лишь туфлях, протянула его леди Кассерген.
Надевайте, не брезгуйте. И берите метлу в углу вагона. Они примут вас за уборщицу и не тронут. Вы же, кивнула гвардейцам, покиньте вагон, чтобы не вызвать подозрений.
Скользнув по мне осуждающим взглядом, леди Кассерген все же взяла платье и, отойдя в угол, начала одеваться. Гвардейцы вышли, а я застыла под ошалелым взором Ирвина.
А-а-а ты? кое-как нашел он силы вымолвить три звука.
А мы с тобой тут любовью занимаемся! заявила я, запрыгнула попой на край стола и, схватив герцога за ткань рубашки, дернула на себя.
Едва наши губы соприкоснулись в поцелуе, как в вагон ворвалась шайка дурно пахнущих и рычащих разбойников. Увидев двух лижущихся голубков, одна из которых фактически сидела попой в салате, и старуху с метлой в углу, они затихли.
Ах! вскрикнула я, прижавшись к Ирвину.
Он как мог прикрывал меня руками и рубахой.
Разбойники заржали.
Нищеброды пришли слизать остатки со столов и увлеклись, подшутил один из них и кивнул своим собратьям идти дальше. Ну и кто у нас здесь?
Обошел нас и встал у Ирвина за спиной.
Алкария Фашараш, пробубнила я в грудь Ирвина. И Эгорт Лигэллоу.
В его руках зашелестели билеты. Хмыкнув, качнул головой.
Говорю же, нищеброды.
В вагон вошел еще один из их банды. Высокий, широкоплечий. В потрепанном плаще и сапогах со шпорами. Нижняя часть его лица была скрыта черным платком, а на глаза падала тень низко посаженной шляпы. Держа в крупной ладони дымящийся мушкет, он внимательно оглядел всех нас темными глазищами под густыми хмурыми бровями.
Паровоз замедлил ход и наконец остановился, дернувшись. Повисла звенящая тишина, после которой последовало шипение пара за окном. Стуча подошвами сапог, незнакомец в плаще подошел к своему подельнику, забрал у него билеты и кинул на нас беглый взгляд.
Высадить! велел утробным рыком.
Ирвина толкнули в спину. Удерживая меня обеими руками, он помог мне слезть со стола и загремел посудой, вытягивая из-под нее скатерть. Остатки недоеденного ужина оказались на полу, а на мои плечи опустилась плотная грубая ткань.
Старуху тоже!
Нас вытолкали из вагона прямо посреди пустыни. Меня, Ирвина и его матушку. Вокруг не было ни деревца, ни камешка, ни ручейка. Только песок и звезды. Правда, к нашим ногам кинули фляжку воды. Наверное, чтобы мы дольше подыхали.