сходить, умыться, да воды в дом принести. Все лучше, чем утонуть в горестных мыслях.
Домой возвращалась через пару часов. Когда солнце уже высоко висело в небе. Тяжело дыша, тащила полное ведро воды, надеясь, что буря в лице матушки миновала. И заживем мы как прежде теперь. Жаль, что без дракона. Тьфу! Все туда же. Завернула к дому.
- Ох, Велеса, - послышался грустный голос Верховной. Я от неожиданности замерла. Честное слово, подслушивать не думала, так уж вышло. Застыла на пороге и даже дышать перестала. - Говорила я тебе, что Маришка правду знать должна, а ты все тянешь. Или ты думаешь, коли спряталась у черта на куличиках, так никто и правду не раскроет никогда? Уж лучше от тебя пусть узнает, пока сама чего доброго не надумала. И в академию давно ей пора. Где это видано, девке уж двадцатый год идёт, а ты все её у своей юбки держишь.
- Вот войдёт в полну силу, пусть и в академию идёт, - завела матушка старую песню. Сколько я бы не просилась, сколько б Дайна, Верховная, не уговаривала, а матушка все одно 'как войдёшь в полну силу, так иди, куда хошь'. Я от злости едва ногой не притопнула.
- Да что ж ты дурная такая, - послышался грохот, - потеряешь девчонку, пока ждать будешь. Иль думаешь, дракон просто так грозился?
Тут я от нетерпения вперёд покачнулась, так уж знать хотелось, чем там дракон грозился. Не удержалась и ввалилась в избу, едва воду не расплескав.
- Подслушиваешь, Маришка? - прищурилась Верховная.
Щеки стыдом обожгло. Оправила передник, косу перекинула на грудь и руками выплеснула, все же разливая часть воды:
- Как вы могли подумать! Ой. - отставила ведро и честным взглядом обвела женщин, - ничегошеньки не слышала. Провались я вот на этом самом месте.
- Как же, как же, - усмехнулась Верховная. - В общем, ты моё слово слышала, - вновь к матушке обратилась. -. И, - призадумалась, кинула взгляд на меня, кивнула своим мыслям, - забираю я тебя, Маришка. Учиться тебе надо. Как положено. Хватит нянькаться. Нет, Велеса, - одним взглядом остановила матушку, - это моё последнее слово. Я за ней пригляжу. Так лучше будет. В три дня готова будь. Нам кое-чего докупить надо будет. И ты подумай. Поближе перебирайся, погостишь у меня, а там может чего и надумаешь. А теперь, милая, - уже ко мне обращаясь, - накрывай на стол, угощай гостью дорогую. Да побалуй старушку рассказом о том, как ты недалече жизнь спасала своему оленю, - рассмеялась Верховная чистым звонким смехом.
Уж на старушку-то она точно не похожа. Озорные глаза цвета грозового неба, коса до пояса чёрная, как смоль, морщинки едва показались в уголках глаз, ресницы чёрные, густые. Высокая, с полной грудью, талией такой тонкой, что обзавидоваться можно. Старушка. Усмехнувшись покачала головой. Все мужики слюной исходились, даром, что женатые многие, когда Дайна у нас гостила, да ведьмовскому делу меня обучала.
Глава 4
Скрипнула дверь, разбавляя вечерний стрекот и жужжание насекомых. Пахнуло травами. Рядом со мной опустилась матушка. Взяла мою руку в свою горячую и сухую. Сжала так, что у меня сердце отчего-то замерло. Не иначе от дурного предчувствия.
- Не хочу я, чтобы ты ехала в академию, - тяжело вздохнула она и с отчаянием проговорила, - город большой, столько негодяев вокруг, а ты у меня душа добрая, да наивная больно. Сердце у меня неспокойно за тебя. А ещё драконы эти в академии, - мама зашипела сквозь зубы что-то непонятное, а потом сдулась, будто все силы из неё вынули. - В одном права Дайна, здесь я тебя уже не спрячу. А сил защитить нет. И уж не знаю, что хуже - отпустить тебя или здесь оставить.
- Ма, ну ты чего, в сам деле, - прижалась к матери и положила голову ей на плечо, - уж за себя я постоять сумею. Чего ты так разволновалась?
- Так-то оно так, милая, да только каких только подлостей не бывает на нашем пути, Мусеныш. Вот вошла б в полную силу, и мне уж легче дышалось.
- Матушка, - обняла родную, - что тебя так тревожит? Чего дракон приходил? О чем Верховная рассказать просила? Что за камень на душе твоей? Я может и наивная, да вижу, как ты мучаешься.
Матушка тяжело вздохнула, накрыла наши переплетенные руки второй своей
и тихо заговорила.
Она была юной, не знавшей горя и подлости ведьмочкой. Из древнего уважаемого рода. Её растили в любви и заботе. Берегли. Мать - сильная ведьма, занимающая не последнее место в Ковене. Отец - ведьмак, владеющий лавками в нескольких городах. Они жили в процветающем Радоре, чуть южнее столицы - Ниара. В семнадцать мама пошла учиться в тогда ещё не разделенную академию, где драконы, ведьмы и ведьмаки плечом к плечу постигали знания. Дружили, влюблялись, ссорились и мирились. Там же, почти сразу встретила и Тамира.
- Он был очень предупредителен и аккуратен, - на губах матушки заиграла тёплая улыбка, - такой вежливый, немного скромный, но такой внимательный и нежный. Он никогда не позволял себе ничего лишнего. Лишь пара поцелуев украдкой, мы много гуляли и говорили. Он был старше на три года. Помогал, оберегал, защищал. Я любила его. А он не торопил. Приручал. Позволял привыкнуть, убедиться. Знал, какова цена ошибки.