Вид распростертой на булыжнике Миранды вернул Критосу храбрость быстрее, чем вид кучера, замахнувшегося хлыстом для нового удара.
Наверно, ты хочешь получить свое серебро, произнес Критос.
И он швырнул ей в лицо кошель с монетами. Кожаный мешочек лопнул по швам, рассыпая фальшивки серебряные луны, на поверку оказавшиеся крашеными деревянными кругляшами.
Вот его истинная цена. Трогай, Джон.
Карета медленно развернулась на пустой площади и покатила той же дорогой, что приехала, быстрее и быстрее, кучер изо всех сил гнал испуганных лошадей.
Девушка еле доковыляла до обочины и повалилась; кровь капала, смешиваясь с уличной грязью. Миранда ждала, пока вернутся силы, чтобы идти, и вертела кольцо в руках, вглядываясь в выгравированные на нем слова. Только друг для друга в самом конце. Миранда крепко зажала кольцо в кулаке и свернулась калачиком, сдерживая слезы и прерывисто дыша; сердце гулко колотилось в груди.
У самой двери сидела на стуле, покачиваясь, бледная, безвольная женщина с бутылкой «Лепестка» в руке крепкой смеси «Похвального сиропа» и дешевого спирта, превращающей любую печаль в далекое видение. Она смотрела в пустоту, словно там разворачивались картины из ее прошлой жизни, беспечные дни
слепым попрошайкам, что обитали на границах между богатыми и бедными районами.
Она знала лишь имя, и его было недостаточно. И все же Миранда твердо шла к границе Развалин, как будто по другую сторону ее ждали с распростертыми объятиями. Преодолевая самый нелегкий участок пути руины старой каменной кладки, она наступила на упавшую и прогнившую дверь; та проломилась, и девушка полетела куда-то головой вниз. Она скатилась по груде булыжника, ободрала руки и голени и больно ударилась о каменную плиту. Сглотнув слезы, Миранда попыталась подняться, но споткнулась и вновь упала на одно колено. Дыхание у нее сбилось, а полученные за день раны вдруг отозвались пронизывающей болью. На каменной плите Миранда нащупала неровные фрески и подтянулась, ощутив опору стены. Прислонилась к стене и нащупала крылья. И поняла, где очутилась, хотя прежде ей не случалось здесь бывать.
Помещение было в еще более плачевном состоянии, чем большинство построек в Развалинах. Стены ввалились, создав ненадежный каменный навес. То был храм Чернокрылой Ани Той, что обратила здешние места в Развалины. Резные крылья образовывали наклонный туннель, и Миранда стала пробираться по нему вглубь. Она хотела попасть к алтарю но не для того, чтобы молить о помощи мертвое божество. Даже отчаяние не могло подвигнуть Миранду просить подаяния.
Алтарь, укрытый глубоко в руинах, сохранился лучше остальных частей храма. Миранда заползла под него и дала себе отдых. В темноте из каждого угла на нее скалилась Чернокрылая Ани. Миранда свернулась в клубочек, прижавшись к палке. Недостаток тепла, что дарило прежде тело Януса, терзал ее больше, чем пульсирующая в ранах боль. Она уснула, убаюканная собственным шепотом, бормоча молитвы, застрявшие в сознании, как воспоминания в камне; уснула под внимательным взглядом Ани, в котором разгоралась заинтересованность.
Снаружи поднялся ледяной ветер.
ПТЕНЧИК
1
Спину барона обожгло болью, потом свело судорогой. Взгляд метнулся к дедовским часам возле двери.
Джилли, взревел барон Ворнатти, время!
Скрежеща зубами, Ворнатти прогнулся вперед, пытаясь облегчить нагрузку на спину. Книга полетела на пол, вывернувшись страницами наружу. Ему нужно было что-то, чтобы отвлечь внимание, нечто сильнее мучительной боли в костях и иллюзорных воспоминаний плоти. Когда-то его увлекала кровавая игра дворцовых интриг, но даже она приелась, когда он постиг все ее тонкости.
В отдаленных уголках библиотеки, там, куда не проникал свет камина и ламп, послышался звон разбитого стекла, подобный хрусту ломающихся льдинок. Потом медленные шаги по осколкам.
Движение воздуха ледяной змеей обвило лодыжки Ворнатти, шипя нанесенным снегом.
Милорд? раздался с порога голос Джилли. Большой серебряный поднос с лекарствами и выпивкой казался в его руках крошечным. Голос барона заставил шаги замереть.
У нас незваный гость, сообщил Ворнатти, с трудом распрямляя спину.
Кто там? спросил Джилли, когда снова раздались неторопливые шаги теперь уже по деревянному полу. Прищурившись от яркой вспышки, взметнувшейся в камине, он поставил поднос на толстый ковер рядом с Ворнатти.
Шаги достигли ковра и растаяли в его приглушающей мягкости. Подхватив шест для книг, Джилли взял его на манер штыка. Крюк смотрел в сторону теней.
Черт подери, Джилли, брось его! Брось и вколи мне мою элизию. Ублюдок подождет.
Джилли поразмыслил и все же прислонил шест к спинке кресла.
Отвернувшись от тени, он нагнулся и уложил иссохшую руку Ворнатти на свою; элизия заклубилась в стеклянном шприце туманным завитком, напоминая о своем происхождении от эликсира, оставшегося в извивающемся чешуйчатом следу Наги. Выждав, пока жидкость
успокоится, Джилли вогнал иглу в похожую на веревку вену старика. Ворнатти с закрытыми глазами ждал, пока Джилли введет лекарство, и со свистом втянул воздух, когда элизия проникла в кровь.