Да еще захотят ли они возвращаться, когда повзрослеют, вдруг сказал молодой эливенер. Там ведь их разум пригасят ракши
Птенцы уже были рядом, и брат Лэльдо с кошкой принялись кормить их, бросая в широко разинутые зубастые клювы куски свежего мяса. Уроборос почему-то отошел в сторонку, не желая принимать участие в процедуре.
Птенцы, жадно заглатывая корм, мысленно верещали от восторга, обмениваясь незатейливыми репликами:
Ой, вкусно-то как!
Свеженькое!
Мама, мама, еще хочу! Этот птенец явно считал брата Лэльдо своей мамашей.
И мне еще, и мне!..
Ну, их разум, похоже, не так уж и велик, мысленно пробормотала иир'ова.
Да может быть, он потому и невелик, что ему не давали развиваться, напомнил брат Лэльдо. Они ведь жили в ментальном симбиозе с птицами, и их тандемом командовали люди, курдалаги, и полностью подчиняли их себе! У них просто не было возможности для настоящего умственного роста. А теперь, на свободе, кто знает, кем они станут?
Лишь бы не стали такими же зловредными, как их родня, фыркнул уроборос.
Ну, это уж зависит от обстоятельств, сказал эливенер. И отчасти от нас. Пока они с нами мы должны постараться внушить им хотя бы первичные основы морали.
Да ведь они хищники! насмешливо передала Лэса. О какой морали речь?
А ты разве не хищница? улыбнулся эливенер. Да и я тоже, если уж на то пошло. Я ведь не отказываюсь от мяса, я охочусь на зверей ради пропитания, так? Ну, и чем же мы с тобой от них отличаемся?
Уроборос, наблюдавший за завтраком птенцов со стороны, вдруг громко рассмеялся, а когда путешественники повернулись к нему, не понимая причины смеха, пояснил:
Я тут подумал а я кто? Хищник или нет? Я ведь питаюсь живой плотью, правильно? Только эта плоть моя собственная! Как это расценить?
Ты самоед, вот и все, ухмыльнулась иир'ова, скармливая птенцам по очередному куску мяса броненосца.
Самоед! восторженно повторил уроборос. Похоже, определение ему очень даже понравилось. С амоед! Ха!
Наконец птенцы налопались до отвала и перестали орать. Брат Лэльдо выкопал небольшую ямку в пропитанной влагой почве, и в ямку тут же набежала вода. Правда, она была не слишком чистой, ее насыщали частицы ила, но птенцам, похоже, было все равно. Они с удовольствием напились и принялись чистить клювы об мох. Обмен репликами между ними прекратился видимо, на сытый желудок их не тянуло к беседе.
Ну что, спросил наконец молодой эливенер, обращаясь к друзьям, попытаемся двинуться поперек нестабильной полосы, на восток? Птенцы теперь уж во всяком случае от нас не отстанут.
Конечно, летать по-настоящему три маленькие ящера еще не научились, но они уже достаточно ловко перепархивали с места на место, одолевая в прыжках приличные расстояния, и, скорее всего, не отстали бы от людей при стремительном пересечении опасной территории. Но Лэса передала:
Может быть, лучше еще на денек задержимся? Спешка дело опасное, особенно в незнакомых местах. Кто знает, что там может таиться, на этой полосе?
Да ведь всего несколько километров! фыркнул уроборос. Ну неужели мы такие трусы?
Дело не в трусости, пожал плечами молодой эливенер. Зачем подвергать себя бессмысленному риску?
В общем, решено было потратить еще один день на обучение маленьких птервусов.
Хищные детки, росшие, как на дрожжах, с удовольствием прыгали с башни, стараясь пролететь как можно дальше. Они болтали между собой, не особо обращая внимания на троих друзей, и вспоминая о них только тогда, когда начинали ощущать голод. Потребовав еды и получив ее, маленькие ящеры снова принимались за урок, отчаянно соревнуясь друг с другом. Каждый старался пролететь над болотом дальше других.
Путешественники, прислушиваясь к незатейливой болтовне птервусов, узнали, что один
из них самец, а два других самочки. Но внешне они между собой никак не различались, во всяком случае, иир'ова и эливенер найти различий не могли. Птенцы называли друг друга по именам: Сиси, Мими и Додо. В какой-то момент Лэса не выдержала и, подойдя к птервусам поближе, спросила:
Вы сами придумали себе имена?
Птенцы, сгрудившиеся у основания башни после очередного тренировочного полета, уставились на нее красными глазами, склонив уродливые головы набок, и после некоторого раздумья последовал хоровой ответ:
Как это придумали? Имя дает папа. Сразу.
Как это сразу? не поняла иир'ова. Что значит сразу? Вот ты можешь ответить? Когда ты получил свое имя? Когда ты понял, что ты Додо? она ткнула пальцем в самца Додо.
Додо явно призадумался. Он закрыл глаза, низко опустил голову, ткнувшись клювом в мох, и долго молчал. Самки молча таращились то на него, то на степную охотницу, не продуцируя ни единой мысли.
Наконец Додо очнулся и поднял голову. Видно было, что процесс размышления дался ему с огромным трудом.
Когда был в яйце, сообщил он. Папа назвал меня, когда я был в яйце. И переутомленный умственной работой Додо полез на башенку, чтобы к нему больше не приставали.
Вот это да! не удержалась от мысленного восклицания Лэса. Лэльдо, ты когда-нибудь слыхал о подобном?