Ну, тогда давай ты говорить будешь, предложил я, как-никак здесь твои, я немного замялся, почти сородичи. И язык у вас один.
Хорошо, с радостью согласился даос.
И тут я, к собственному удивлению, заговорил на чистейшем мандаринском диалекте китайского языка. Хозяин лавки оживился, переместился ко мне, и беседа завязалась.
Он выложил передо мною несколько вариантов кистеней. Мы некоторое время активно обменивались репликами, размахивали руками и корчили рожи, пока, наконец-то, даос не определился с покупкой.
Не, я всё понимал. У меня тут что-то вроде встроенной системы синхронного перевода образовалось благодаря моему внутреннему китайцу. Просто передавать содержание беседы не имеет смысла. Торговались мы, если коротко.
По итогу за гирьку эту на цепочке с нас содрали пятьсот рублей. Но даос этим не ограничился и приобрёл изящный пружинный арбалет, стреляющий десятисантиметровыми болтами. Прелесть этого девайса состоит в том, что он, как и кистень, крепится к запястью и совершенно не виден под рукавом, пока хозяин не приведёт его в действие. А метров с пятнадцати эта стреляющая приспособа уверенно пробивала лист бамбуковой фанеры двухсантиметровой толщины. Так что, если на противнике не будет бронежилета, то мало ему не покажется, а если ещё болт заблаговременно смазать каким-нибудь хитрым составом
Это чудо китайской инженерной мысли обошлось мне гораздо дороже. Я выложил за него и за три кассеты, в каждой из которых было по восемь коротких оперённых стальных болтов, аж три тысячи рублей. Но даос уверил меня: всё, что мы приобрели в этой оружейной лавке, стоит уплаченных денег.
Хозяин лавки тщательно завернул в плотную рисовую бумагу мои покупки, затем я упаковал их в свой рюкзачок, и мы расстались, довольные друг другом. Вообще, я сюда не зря зашёл ещё и потому, что лавочник рассказал мне, где тут расположен магазинчик, торгующий алхимкой. Он на меня так хитро смотрел, объясняя дорогу, что у меня появились подозрения там не только разрешённой химией торгуют, но и вещества всякие, горизонты сознания расширяющие, реализуют всем желающим. А может там и опиумокурильня есть Чёрт их, этих китаёз, знает
Разузнав дорогу к алхимической лавке, мы покинули магазинчик оружейника и отправились дальше, углубляясь в самые потаённые уголки китайского квартала.
Минут через двадцать неспешной ходьбы я достиг цели.
Лавка, где торговали алхимическими препаратами, ютилась в довольно ветхо выглядящем домишке, стиснутом с обеих сторон гораздо более солидными строениями. Над входом располагалась лакированная табличка с затейливыми иероглифами, которые даже Джекки смог перевести с некоторым трудом. На ней было написано что-то вроде «Западная Сокровищница Земляного Дракона». По крайней мере, Джекки так сказал.
Вход преграждала немного колеблющаяся под порывами тёплого ветерка бамбуковая занавесь.
Ну, что встал? поинтересовался мой даос. Давай, заходи уже.
С некоторым волнением отодвинул в сторону тихо постукивающую бамбуковую преграду и шагнул внутрь. Переступая через высокий порог, я задел плечом этот вездесущий пучок мелодично позвякивающих металлических трубочек и даже не заметил этого настолько меня ошарашило то, что я увидел внутри.
Я заходил в ободранный одноэтажный домишко, сопоставимый по своим размерам с дачным сортиром, а за порогом меня встретил огромный зал, свод которого поддерживали два ряда четырёхметровых нефритовых колонн, покрытых прекрасной резьбой.
По обеим сторонам
от входа стояли восковые фигуры, одетые в роскошные шёлковые одеяния высших чиновников Поднебесной. Лица их были бледны, глаза закрыты. Со лба у каждой из этих статуй свисала узкая полоска желтоватой рисовой бумаги, на которой можно было разглядеть столбец изящных иероглифов, каллиграфически выведенных благородной киноварью.
Выглядели эти скульптуры так, словно через мгновение оживут И мне почему-то показалось, что если они действительно оживут, то мне это может очень не понравиться. В общем, как-то не по себе мне стало, когда я начал их разглядывать. И, наверное, поэтому я быстро отвёл свой взгляд от этих жутковатых статуй и продолжил рассматривать интерьер волшебной палаты, в которой неожиданно для себя оказался.
Стены были облицованы полированным деревом, потолок терялся где-то в высоте, а в воздухе плыли волны благовонного дыма, тонкими струйками поднимавшегося из бронзовых курильниц, стоявших у стен.
С потолочных балок свисали шёлковые полотнища, ткань которых медленно колыхали сквозняки. Казалось, что вышитые на них губастые лики Будды загадочно улыбаются, а огромные иероглифы, начертанные на этих полотнищах, шевелятся, словно живые.
Всё это выглядело настолько сказочно и сюрреалистично, что у меня появилось стойкое ощущение того, что я вдруг попал прямиком в высокобюджетную экранизацию популярного романа-санся. И сейчас из полумрака, скрывающего дальнюю стену зала, ко мне выйдет какой-нибудь древнекитайский герой или какая-нибудь прекрасная небесная дева-воительница.