Я уселся и оглядел присутствующих: все, как один, молодые, вдохновленные и благородные. Настоящая элита общества. Уверен, среди них нет условных двоечников и повес каждый понимает важность происходящего и осознает лежащий на плечах управителей драгунов груз ответственности. По крайней мере, мне хотелось в это верить, ведь не ничего хуже, чем бездарь и идиот, сидящий «за рулем» многотонной машины смерти и разрушения.
Девушки тоже выглядели приличными и воспитанными. Я перехватил на себе несколько заинтересованных взглядов, но, стоило мне это сделать, как смотрящие девицы сразу же отводили глаза и краснели. Одна лишь Дарья с укоризной покачала головой.
Пока торжественная церемония еще не началась, я осмотрел и сам зал: красивый, просторный, чем-то напоминающий концертный. У меня отчего-то возникла четкая ассоциация с оперой, хотя никаких явных сходств в глаза не бросалось.
Дамы и господа, заговорил мужчина в военной форме. Голос у него оказался зычным и властным. Я Радионов Лаврентий Демидович, начальник Особой Императорской Военной Академии, рад приветствовать вас в ее стенах. Позвольте также представить вам Григория Ефимовича Распутина моего заместителя и преподавателя науки управления драгунами. А также Людмилу Валерьевну Шереметьеву, которая будет преподавать искусство ворожей.
Услышав знакомую фамилию, я взглянул на своего соседа, и тот смущенно улыбнулся:
Моя бабушка, прошептал он почти неразличимо и вдруг вздрогнул.
Проследив за взглядом Николая, я увидел сурово смотрящего в нашу сторону Распутина. И как он услышал-то с такого расстояния? Или по губам умеет читать?
Поверьте, продолжал вещать Радионов, лучших преподавателей нет во всей нашей Империи. А лучшие преподаватели готовят и лучших курсантов. Исключительные подвиги наших выпускников прямое тому доказательство. Учитесь прилежно, потому как от этого будет зависеть не только ваша жизнь, но и будущее нашей Отчизны! На каждого из вас мы возлагаем надежды и знаем, что вы их оправдаете. Иначе и быть не может.
Радионов шумно прочистил горло и обвел зал суровым взглядом.
Сегодня первый день вашего обучения. Формально. Продолжил он уже не так громко. На деле же вам дозволяется осмотреться, познакомиться и освоиться в этих стенах. В ваших комнатах уже есть все необходимое, а смотрители общежитий готовы ответить на любые ваши вопросы. Это все, что касается курсантов первого года обучения. Старшие же должны явиться, начальник Академии достал из кармана круглые серебристые часы на цепочке и прищурившись взглянул на них, в три часа дня в этот самый зал, чтобы получить свои назначения. До этого же поговорите со своими преподавателями. Уверен, они найдут, что вам сказать. Или, Радионов взглянул на своих коллег, желаете высказаться сейчас?
Сухонькая старушка покачала головой, а вот Распутин выступил вперед. Говорил он куда тише, чем Радионов, в чьих интонациях читалось военное прошлое, но все присутствующие затаили дыхание, внемля каждому слово.
Лаврентий Демидович уже сказал вам о чести и долге, произнес Распутин. Я же от себя добавлю, что у каждого из вас есть шанс бесславно погибнуть еще на этапе обучения. Не проявите должного усердия, дадите слабину, отвлечетесь и сгинете. Запомните простую истину дары управителей и ворожей не прощают ошибок и не делают вас бессмертными. Колючий взгляд Распутина впился в меня, как пуля впивается в тело. Каким бы талантливым вы себя не считали, какими бы заслугами не отличились в прошлом, все это лишь везение. А оно непостоянно. Личная отвага толкнет вас на подвиги, но лишь знания дадут вам возможность свершить их. Чем быстрее вы это поймете, тем лучше. Запомните: великими становятся только достойные, остальных же ждет забвение.
3. Ученье свет
Для начала мы наматывали круги по парку, огибая внушительное здание академии, за которым находился здоровенный скелет полоза второго класса. Здесь он выполнял роль украшения и трофея.
А еще Распутин заставлял нас как зайцев скакать между его ребер.
С другой стороны от скелета занимались девушки. Правда, их тренировка больше напоминала занятия йогой или какой-то иной неспешной полудуховной практикой: плавные движения, размеренное дыхание, сложные пасы руками и долгая фиксация в одной позе.
Молодые барышни старались, как могли, но то и дело отвлекались на нас, за что удостаивались осуждающего взгляда своей наставницы, краснели и возвращались к занятиям с удвоенным рвением. Лишь Дарья проявляла чудеса концентрации и ни разу даже не взглянула в мою сторону. Поначалу меня это даже немного задевало, а потом я свыкся.
После пробежки мы шли в некое подобие тренажерного зала для занятий с гирями, канатами и турниками. Здесь наш неумолимый наставник проявлял благоразумие и подбирал каждому рабочий вес. Иначе худощавого графа Шереметьева можно было бы выносить сразу вперед ногами. Чернявый паренек держался, но ему приходилось очень тяжело.
Я же наслаждался ежедневными тренировками. В особняке периодически леность брала верх, а вот в Академии отлынивать не получалось. Хотя, никто и не пробовал. После вступительной речи Распутина каждый из нас в полной мере осознал, какая ответственность лежит на наших плечах.