бесполезно говорить о возможном улучшении этого учреждения.
Вопросом, стоящим перед нами, является следующий: что такое каста по своей природе не только по отношению к индийской социальной системе, но и в более общем смысле, как вечно присутствующий элемент любого человеческого коллектива? Однако перед попыткой обсудить сам принцип, стоящий за феноменом социального деления, нам кажется разумным прояснить кое-что ещё, рассмотрев некоторые вещи, затуманивавшие вопрос кастового деления для многих людей как в самой Индии, так и за её пределами.
В первую очередь, нужно отметить, что современную критику идеи кастового деления или, скорее, некоторых её приложений можно разделить на два вида, за которыми стоят разные мотивы. С одной стороны, некоторые религиозные личности (правы они или нет, мы здесь не рассматриваем) хотели бы убрать из социальной системы то, что они считают злоупотреблениями, появившимися со временем. С другой стороны, абсолютные модернисты с совершенно иными, то есть профаническими, взглядами (полученными благодаря западному образованию) яростно нападали на идею каст на основании её несовместимости с последними социально-политическими теориями, господствующими на Западе теориями, которые они хотели пропагандировать среди своих соотечественников любой ценой.
Первый подход, даже если он часто был ошибочным в своих оценках важных фактов и ещё чаще в средствах, которые он предлагал, это подход, с которым можно примириться на основе более точной оценки тех же самых фактов в свете традиционной мудрости. Желание устранить такие недостатки, как неправильное использование института касты подверженными заблуждениям людьми, неизбежное в этом мире, которое могло быть привнесено даже в священный институт, вполне совместимо с традиционным духом при условии, что ему сопутствуют как чувство меры, так и благоговейное отношение в общем. В то же время второй подход не допускает никаких компромиссов ввиду того, что он представляет собой выражение люцифе-рианского неповиновения перед лицом священного.
Чтобы перейти к другому аспекту вопроса, нужно упомянуть об определённых ложных интерпретациях, появившихся у западных этнологов и с достойной сожаления лёгкостью завоевавших доверие в некоторых индийских кругах. Мы говорим об интерпретации каст как простого средства древних светлокожих завоевателей, использованного для вечного подчинения «цветного» населения. В этом случае игнорируется факт того, что иерархическое устройство общества, аналогичное кастовому, существовало у многих цивилизаций, помимо индийской, даже если не в такой абсолютной форме. Также в ведические установки вчитывается что-то родственное современным расистским теориям, обеспечившим современных колонизаторов удобной доктриной для оправдания своих притязаний
В природе человеческого порока лежит периодический приступ порчи, и цена его предотвращения неусыпная бдительность, свойственная только святым. Без таковой защиты вполне может возникнуть некоторая нужда в новой адаптации ре-форме в строгом смысле слова, если злоупотребления выходят за определённые пределы: история всех великих религий полна таких примеров. Мы не хотим отрицать ни сам факт злоупотреблений, ни даже возникающую время от времени необходимость реформы; мы отрицаем компетенцию в реформировании тех людей, которые, невзирая на традицию или какие-либо сакральные ценности и не наученные многообразными бедами, бывшими результатами таких попыток в других местах, готовы отринуть сами принципы и их приложения; отринуть как уместное применение, так и злоупотребления.
Перед тем, как перейти к главной теме нашего повествования, нужно ещё упомянуть о следующем. Во время обсуждения причин, приведших к настоящему кризису, данная причина проходит в общем незамеченной: мы имеем в виду психологические эффекты, сопровождающие широкое усвоение среди слоёв, принадлежащих к высшим кастам, профанических западных вкусов и способов мышления, которые можно было бы весьма оправданно назвать «неприкасаемыми» из-за их очевидного антидуховного характера. Когда человек из установленных предпочтений заполняет свой дом крайне убогими продуктами европейского изготовления, и в то же время избегает всех объектов традиционного ремесла таким образом намеренно способствуя вымиранию одного из наиболее ценных элементов общества, или когда слышно, как этот человек во всех подходящих случаях использует модные термины современной социологии, психологии и им подобных, как если бы они были священным писанием, или, если этот человек учёный, когда он характеризует священные документы
индуизма как «философию», таким образом соотнося их с чисто формально-логическими конструкциями, которые на Западе называются этим именем, окружающим становится трудно принимать его кастовый статус или его воздержание от контакта с тем или этим за чистую монету. Бессознательно его щепетильность по поддержанию такого статуса обречена вызывать впечатление чистой условности и даже лицемерия. Такой аргумент, конечно, не является действительным в строгом смысле, так как он содержит определённое смешение вещей различного порядка. Однако он содержит и некую грубую и доходчивую логику, которую нельзя игнорировать в такие времена потрясений, как сегодняшние, когда только принятие твёрдой интеллектуальной точки зрения может сохранить человека от захлёстывания волнами профанации, накатывающимися со всех сторон.