Иными словами, проблема состоит в том, чтобы Человеку возвратить утраченную им власть над миром машин, чтобы превратить Человека в умного и сильного Господина и Хозяина всего созданного им грандиозного, хитроумного и могучего механизма современного машинного производства, чтобы Человека сделать умнее и сильнее, чем Машина.
Почему мы пишем здесь Человек и Машина с заглавной буквы? Не потому, что обозначаем этими терминами некоторые «определения», сконструированные нами теоретические образы, отражающие то одинаковое, то абстрактно-общее, чем характеризуется каждый отдельный человек и каждая отдельная машина. Нет, Человек здесь реальное современное человечество, то есть вся совокупность живых людей в их взаимных отношениях друг к другу, совокупность общественных отношений, завязавшихся между ними по поводу производства. А Машина с большой буквы опять-таки вся совокупность созданных цивилизацией машин и механизмов, включая сюда даже и буржуазную государственную машину.
В этом смысле «сделать Человека умнее и сильнее Машины» означает прежде всего разумно реорганизовать все взаимоотношения человека с человеком, преобразовать общественные отношения между живыми людьми, между классами, изменить способ отношений Человека к самому себе.
А эта проблема отнюдь не морально-психологическая, какой она иногда кажется, тем более не техническая. Это, как показала политическая экономия, проблема разделения труда, классовых противоположностей, проблема распределения между людьми деятельных функций и способностей, необходимых для того, чтобы Большая Машина современного производства работала ритмично, без кризисных срывов, без трагических неисправностей, в результате которых она вдруг начинает производить бедствия вместо благодеяний
Здесь, и только здесь в сфере взаимных отношений между Человеком и Человеком, завязывающихся по поводу и вокруг Машины, лежит ключ к решению проблемы, которая на первый взгляд кажется проблемой «Человек Машина», то есть проблемой отношения Человека к чему-то другому (к Машине), а не «к самому себе», если воспользоваться опять тем же старым философским оборотом речи.
Но тут мы сразу же сталкиваемся с возражением, продиктованным со стороны того самого мифического представления, которое кратко и образно выражено поэтом, со стороны мифа о Машине-дьяволе. Не надо попусту пытаться изменить отношения Человека к Человеку, завязавшиеся вокруг Машины, не надо производить революцию в сфере общественных отношений, в сфере разделения труда, говорят нам современные буржуазные сторонники этого мифа, это, дескать, ровно ничего не изменит, и даже попросту невозможно. Почему? Да потому, что Машина по природе своей такова, так уж она устроена, что люди вынуждены если они хотят пустить ее в ход поделить между собою обязанности по ее обслуживанию именно так, как они и были некогда поделены. А именно: один человек вынужден занять при ней место и должность «раба, воспитанного в голодной дисциплине», а другой должность «Жадного Хама». Такого «разделения труда» требует, дескать, техническое устройство Машины.
Машина-де требует, чтобы одни люди стали «управителями», а другие «управляемыми», требует, чтобы умственный труд осуществляли одни, а физический другие. Она тем самым настоятельно требует, чтобы одни люди весь день и всю жизнь работали «головой», а другие «руками», и чтобы они постоянно тренировали только нужные для этого органы своей живой индивидуальности, развивали бы их, забыв о прочих органах.
Поэтому, дескать, именно Машина превращает одного человека в «мыслящий мозг» (руки и ноги которого необязательный придаток), другого в сплошные бицепсы, вовсе и не требующие развитого мозга. Третьего она превращает в Глазеющий Глаз, четвертого в Слышащее Ухо, пятого в Вынюхивающий Нос, и так далее и тому подобное. И само собою понятно, что Мыслящий Мозг на паучьих ножках будет исполнять при Машине свои обязанности тем эффективнее и оптимальнее, чем меньше он будет отвлекаться на другие, вовсе не требующиеся интересами его узкой специальности, занятия. То же самое обязаны делать и Глаз, и Ухо, и Нос, и Руки, которым тоже было бы полезно поделить свои обязанности между Правой и Левой, а затем перейти
к еще более дробной специализации по линии Мизинца и Указательного, и так далее.
Поэтому, полагают сторонники упомянутого мифического представления, профессиональный кретинизм, связанный с максимальным развитием в живом человеке лишь одной, узкоспециализированной способности и соответствующего ей органа тела, вовсе не беда и не проклятие Машинного Мира, а Идеал и Добродетель. А тот факт, что все остальные органы живой индивидуальности, которыми наградила каждого человека Матушка Природа, остаются недоразвитыми и даже могут вовсе отсохнуть, атрофироваться, сделаться чем-то вроде аппендикса, нас волновать не должен. Это нравится нам или не нравится неизбежная плата за эффективность и оптимальность функционирования Большой Машины Тот факт, что каждый живой человек рожден с мозгом, с руками, с глазами, ушами и прочими органами, просто-напросто показатель неразумной расточительности Безмозглой Природы, ненауч-ности конструкции человеческого организма, так сказать, архитектурное излишество