Не ходил бы ты на гору Каф, неприступны склоны горы Каф.
Сколько храбрецов калечилось о камни ее,
Сколько посохов ломалось в расселинах ее все напрасно.
Все песни умолкают на склонах ее,
Смех обращается в слезы, а радость в печаль.
Не ходи ты на склоны горы Каф, неприступны они.
Но нет такого, кто не пытался одолеть их хоть раз .
Через некоторое время человек приходит в себя и слабым голосом просит дать ему прибежище; а поскольку бордель есть прибежище, то в просьбе ему не отказывают. Ему приносят пищу и чистую одежду.
Твой тезка Чанакия, шепчет Виргилию Кама Сутра, мог взять в одну руку кусок раскаленного угля, а в другую прохладную грудь юной девушки и не почувствовать ни боли от ожога, ни наслаждения нежной плотью. Ты способен чувствовать и то и другое благо это или несчастье, решать тебе. И теперь, когда ты познал огонь сполна, позволь женщине излечить тебя.
Индианка прилегла рядом с ним; из ее горла начал исходить глухой клекот, напоминающий воркованье голубей. Потом она подняла руки и приложила ладони с растопыренными пальцами к углам своих миндалевидных глаз. Увидев, что Виргилий и после этого продолжает лежать неподвижно, она взяла его ладони и положила их на свои высокие груди. Постепенно его руки задвигались.
Успокойся. Чувствуй себя как дома, сказала Кама. Виргилий последовал ее совету.
Если не отрываясь всматриваться в черный кружок в центре белого листа бумаги, сказала ему Ли Кук Фук, то кружок либо исчезнет совсем, либо примется расти, пока не станет казаться, что он занимает весь лист. В древнем символе инь-ян в доле инь содержится пятнышко ян, а в доле ян пятнышко инь, что символизирует присутствие в каждой половине семени его противоположности. Если всматриваться в одно из этих пятнышек, то постепенно оно разрастется в облако; тогда в твоем разуме нарушится равновесие и наступит опустошенность, от которой ты сейчас страдаешь. Я помогу тебе отвести глаза от этого облака; путем совокупления и любви гармонию можно восстановить.
Китаянка обвилась вокруг Виргилия наподобие змеи, обхватила его руками и ногами так, что он потерял всякую способность двигаться; ему ничего не оставалось, кроме как ответить взаимностью.
Следующей ночью Флоренс Найтингейл снова пела ему колыбельную, и Мидия снова стояла над ними, а мадам Джокаста возлежала у их ног. Пение Флоренс напоминало журчание воды, чистой и свежей воды в быстром вольном ручье. На этот раз Виргилий спал гораздо лучше.
Есть люди, чей удел сильно отличается от судьбы остальных людей, говорила Ли Кук Фук. Среди мыслителей можно отметить лишь полное отсутствие у них практичности; среди людей действия обычно отмечается несовершенство мышления. Люди, в ком эти свойства проявляются особенно ярко, обычно испытывают непереносимую тоску по своей противоположности. И те и другие обычно одиноки, окружающие недолюбливают их, да и сами они не способны заводить друзей, ведь дружба всегда подразумевает частичное принятие чужого образа мыслей. Но в их одиночестве может и не быть особой беды: одному жить не так плохо, ибо мудрость редко отыщешь в толпе. Бывают, однако, времена, заключила она, тая в его объятиях, когда даже такие люди нарушают свое одиночество.
Мадам Джокаста подняла крышечку смотрового глазка. Кама Сутра демонстрировала Виргилию Джонсу позу из тантрической йоги. Совершенно голый Виргилий сидел на постели Камы в позе лотоса; сама индианка располагалась лицом к Виргилию у него на коленях и обвивала ногами его талию. Их глаза были закрыты, их половые органы соединены. Джокаста удовлетворенно кивнула.
Виргилий Джонс мирно сидит вместе с Флоренс Найтингейл в ее постели. На ночном столике в головах кровати стоит блестящий бронзовый кувшин с вином. Джокаста, Мидия, Кама и Ли полукругом стоят перед постелью Виргилия и Флоренс.
Мы рады видеть тебя дома, Виргилий, говорит мадам Джокаста.
Предлагаю тост, объявляет Виргилий, за Дом Взрастающего Сына и его обитательниц ангелов милосердия.
А мы пьем за исцеление ваших душевных ран, отвечает Джокаста.
Виргилий осушает бокал до дна. Флоренс тут же наполняет его снова.
Можно, я сыграю что-нибудь, мадам? спрашивает она.
Вот это было бы чудесно! восклицает Виргилий. Сыграй нам и спой. Флоренс берет свою лютню и готовится петь. Глядя на нее, Виргилий
вспоминает строки из другой песни.
Сон мне однажды приснился,
Милая дева с цимбалами
Но в эту секунду чернокожая Флоренс начинает петь, и он забывает все прочие песни и стихи:
Абиссинская дева с цимбалами пела ему
о великой Горе Абора.
В кровати их двое могильщик с античным именем и шлюха с античным профилем.
После предательства Взлетающего Орла я очень сильно страдал, говорит Джокасте Виргилий. Но теперь все забылось. Мне уже все равно.
Ты можешь остаться здесь жить, Виргилий, если хочешь, отвечает ему Джокаста. Будешь жить в Доме и присматривать за девушками. Хватит тебе бродить вверх и вниз по склонам этой проклятой горы, ты уже достаточно повидал и совершил. В том, что случилось с нашим островом, никто не виноват. Пора тебе отдохнуть. Пускай твой Взлетающий Орел отправляется дальше один, если хочет; ты сделал для него все, что мог.