Благодарю вас, мистер Грибб, ответил Взлетающий Орел. Вы и ваша жена очень добры ко мне.
Не стоит, не стоит, не стоит! Теперь примите ванну, а я тем временем подыщу вам какую-нибудь одежду взамен вашей, сплошь изорванной разъяренными дикарями. Это провожают по уму, а встречают-то по одежке как по-вашему? Костюм делает человека. А? Что?
Да, конечно, озадаченно отозвался Взлетающий Орел. Но я не уверен, что ваша одежда окажется мне впору Он смущенно замолчал, но гном уже энергично махал ручками.
Конечно не моя, не моя и не моя, тараторил он. Благодарите добросердечного графа Черкасова. Акт добрососедства, так сказать. Его платье должно вам подойти. Вам ведь все равно придется обращаться к графу с официальным прошением, и если вы сделаете это в его собственной одежде, то только выиграете, а?
Прищурив один фиолетовый глаз, гном ткнул Взлетающего Орла острым локотком в ребра.
Наверное, торопливо откликнулся Взлетающий Орел.
В комнату вошла Эльфрида Грибб. Бессонная ночь не в силах была причинить ей вред; во всяком случае, стены родного дома и туманный дневной свет только добавили красоты ее эльфоподобному хрупкому облику.
Вы должны простить моего мужа, первым делом заявила она. Он так рад вашему появлению здесь, что, боюсь, от восторга стал втройне разговорчив. Хотя, так или иначе, вам с ним о многом нужно переговорить. Если я вдруг понадоблюсь я буду возиться с кастрюлями на кухне.
Эльфрида нагнулась над мужем, поцеловала его в купол лысой (или скорее лысеющей) головы и вышла из комнаты.
«Так начинается новая жизнь», сказал себе Взлетающий Орел, отмывая свое измученное тело в ванной. Остаток прошлой ночи был проведен под роскошными простынями на пуховой перине. Он просто обязан воспользоваться подвернувшейся удачей . Одно было ясно без сомнений: чета Гриббов жила гораздо лучше первых его благодетелей Виргилия Джонса и Долорес О\'Тулл.
Первая вода с него ушла в слив совершенно черной. Он был ужасно грязен. Его волосы напоминали буйные нехоженые заросли. Взлетающий Орел решил вымыться повторно; пришлось использовать холодную воду, но это значения не имело. Цвет воды опять сменился с прозрачного на черный. Только после третьего омовения он мог с уверенностью заявить, что чист. Когда он появился из ванной, Игнатиус Грибб уже поджидал его рядом с аккуратно разложенным на кровати бельем и костюмами. Взлетающий Орел выбрал скромный темный костюм и галстук все,
и сорочка и белье, сели вполне сносно. От шляпы он отказался.
Надеюсь, я вылил на себя не всю вашу воду? вежливо осведомился он.
Ерунда, ерунда, отозвался Грибб. У нас на крыше вместительная цистерна. Теперь пойдемте со мной похвалимся вашим новым сияющим обличьем Эльфриде. Она будет сражена.
По коридору они прошли на маленькую светлую террасу. Миссис Эльфрида лежала в шезлонге с макраме на коленях. При виде вошедших она села и всплеснула руками.
Боже мой, воскликнула она, вот теперь я вижу ваш естественный цвет, мистер Орел.
Весьма признателен, мадам, поклонился Взлетающий Орел.
Миссис Эльфрида позволила чуточке румянца разлиться по своим щечкам.
А сейчас оставьте меня ненадолго в покое, заявила она. Я ужасно занята.
Рядом с Эльфридой на кофейном столике стоял старый, почти антикварный заводящийся пружиной фонограф; протянув руку, миссис Эльфрида опустила на пластинку иглу. Зазвучала музыка. Музыка, которой Взлетающий Орел не слышал вот уже несколько веков. Духовые и смычковые инструменты: прелюдия к почти забытому покою. Взлетающий Орел проглотил внезапно подкативший к горлу комок.
Тогда в мой кабинет, мистер Орел, заторопился Игнатиус Грибб. Я предложу вам капельку выпить что скажете?
С трудом оторвав взгляд от чудесной картины, Взлетающий Орел повернулся и проследовал за маленьким, шустрым и непоседливым сморщенным человечком в глубь дома.
Уверен, мистер Орел, что вы немало повидали на своем веку, объявил Игнатиус Грибб. Глядя на вас, это можно утверждать с уверенностью.
Ваш дом постоянно напоминает мне о старых временах, ответил Взлетающий Орел. О наиболее приятных и радостных временах. Вот это шерри, например, оно очень хорошо. Я не пробовал такого шерри, наверное, лет сто.
Ко всем прочим своим достоинствам Эльфрида еще и весьма благоразумна, заметил на это Грибб. Когда мы решили предпринять путешествие на остров Каф, она настояла на том, чтобы взять с собой все без исключения мелочи домашнего обихода. Таким образом, замечу вам, у нас оказался здесь небольшой погребок, которым мы пользуемся довольно редко, для таких случаев как, например, сейчас. В основном, смею вас уверить, мы пьем местное вино. Оно немного терпкое, но это лучше, чем ничего.
Взлетающий Орел едва сдержал смешок гном, рассуждающий о винах с видом знатока, представлял собой весьма потешное зрелище.
Нужно отметить, что многое о вас я узнал по глазам, продолжил тем временем Грибб. Вы удивитесь, узнав, сколько всего удается прочитать в глазах человека. Можно довольно легко судить, скажем, о его характере и положении. Человек, битый жизнью, щурится; его противоположность, герой-победитель, смотрит горделиво, широко открытыми глазами. Рад сообщить вам, мистер Орел, что ваши глаза сразу же увиделись мне широко открытыми. Мы с вами можем подружиться, мистер Орел.