А как?
Как не знаю, но только мы ее ночью на пробный прогон включали: предполетный регламент. Хорошо коротнуло Ну, починить не трудно, думали обошлось. А тут ты, с бородой до колен. Выходит, не обошлось. Но оказалось, что это даже к лучшему!
То есть это вы, что ли, меня выдернули?? Боги сопливые не трудно им! Дак вас драть надо, драть, а не лечить! Дорвались, щенки Вот и правильно, что от вас все закрывают и вас закрывают. Только крепче надо... Никуда я с вами не полечу! И вообще, я спать хочу. А потом побреюсь и пойду в город. Сам!
Недалеко уйдешь, дед. Ладно, иди спи. Но учти, раз ты так решил, до нашего отлета эти пару дней поживешь у нас. Раньше отпустить не можем: через час ты их к нам приведешь.
Да не заложу, не бойся.
Дед, я же тебе объяснял; ты представляешь интерес, тебя разберут на части. И для начала сдерут кожу...
Ну, да, понятно, кожа вам и самим нужна. На нее же сейчас спрос!
Иди, дед, тебе в самом деле надо выспаться. Хочешь побриться в ванной вибробритва и все что надо...
Ничего мне от вас не надо... Свет как там включается?
Голосом, дед, все голосом. Я сейчас тут занят буду; чего не поймешь, спрашивай у Женьки.
Разберусь...
Да не греми ты так дверями, дед, они не виноваты. Ты не злись, это вынужденная мера предосторожности. Кстати, и для тебя полезная: чем позже ты выйдешь
ЗАТО ВОЛОЧЬ УДОБНО.
Мммм!
ДЕРГАЕТСЯ. ПАДЛА. ДАТЬ ЕМУ РАЗРЯД?
ДАЙ.
«Да ни о чем я не думал. Презирал весь мир и тихо ненавидел свою новую работу. Но все выполнял аккуратно, чтобы премию не срезали. Да и нельзя было проколоться, желающих сесть на мое место хватало. Ну как же: синекура! И за это я еще больше ненавидел и ее, и их. Не прокололся, но все равно чуть не слетел: директору понадобилось своего человечка пристроит!.. Уже и приказ был готов, да тот сам не захотел. Вот после этого у меня последние иллюзии рассеялись и, кажется, вместе с остатками любви к человечеству... Из любви к которому я всю жизнь трудился над созданием лучшего в мире оружия... А лучшего это человечество, по видимому, и не заслуживает...»
«Душа моя. не отчаивайся в человеке! А лучше раскрой глаза на псе. что в нем есть странного, злого и страшного!»
Ммм... Болит все. И слабость...
Ничего, еще полчасика пьеэомассажа, и будешь как новый. Это у тебя после электрошока. Ну, вот ты и познакомился с опоссумами, дед. Еле вытащили тебя оттуда.
Как?..
Как всегда. Но дороже.
Я возмещу. Я еще не менял, у меня... а где же..
Вспомнил!
...Суки!
Отдыхай. Можешь подремать, а я тебе пока колыбельную спою. Ты ведь финала в своем две тысячи шестом не увидел? Вот, я тебе и доложу.
Да тебя тогда и на свете не было.
А я вкратце. На, вот, послушай, тут главное записано.
«В первом тайме за фол Матерацци, игравшего в центре итальянской защиты вместо травмированного Несте, дали сомнительный пенальти. Зидан красиво забил. Матерацци при розыгрыше углового забил ответный. Он же мог забить и еще. Конец первого тайма. Весь второй тайм и дополнительное время до сто восьмой минуты французы давили. Зидан играл, как в девяносто восьмом, и бил по воротам, как в девяносто восьмом бразильцам, но Буффон вытащил из-под перекладины. Итальянцы только отбиваются, назревает гол. И тут, после очередной атаки французов, Матерацци говорит что-то в спину Зидану, тот поворачивается и бодает его в грудь головой. Удар приличный. Итальянец падает бездыханным он умер навсегда. Судья не видит. Буффон кляузничает, Зидана удаляют, Матерацци вскакивает. Доигрывают до серий пенальти, все итальянцы забивают, в том числе и Матерацци, а у французов Трезеге бьет, почти как Зидан, но попадает в перекладину. Все. Итальянцы чемпионы. Прыгают, орут, кривляются, заворачиваются в знамя, напяливают цилиндры, полкоманды снимает майки, Матерацци снимает бутсы, Гатгузо снимает трусы празднуют успех, вклад в который внесло и удаление Зидана. Это личный вклад Матерацци, и кто знает? быть может, решающий. Всем понятно и они потом подтвердили оба, что это была провокация. Матерацци оскорбил родных Зидана, и тот не сдержался. Грязно? Конечно. Но сработало. Провокатор? Подлец? Кто спорит. Но победитель. Подлость победила. И телекамеры разнесли по свету эту новую благую весть. Полтора миллиарда свидетелей на всех континентах. Подлость победным маршем вошла с экранов в каждый дом на земле. Подлость веселой рысью совершила круг почета вокруг света, сжимая в татуированных лапах Кубок мира. В шутовском колпаке, завернувшись в национальное знамя, ставшее интернациональным, подлость вознесла к небесам победный вопль. Это была литургия, торжественная месса во славу новопришедшего, новоявленного бога подлости: «Отныне, и присно, и во веки веков! А-А-А А! и веревки жил на шее, и сузившиеся в щелки глаза, и разверстая темная пасть А-А-А-А!!! И мир изменился ....»
Сейчас организую, сам не кромсай. Ты пока легенду продумай.
«...Этому человечеству как-то чем дальше, тем меньше можно доверять. По крайней мере, на нашей одной шестой или теперь уже седьмой? Берешь бутылку со всеми марками и наклейками там отрава. Открываешь расхваленную книжку ее нельзя читать. В аптеке, блин, покупаешь лекарство и хорошо еще, если пустышка, а то ведь и там может быть отрава. Ну куда дальше-то? А в ушах так и звучит: ничего, ребята, у вас еще впереди. Но ведь в стране, где нет людей, слов, институтов, которым можно доверять, которые не откликаются на приближение торгового сканера писком, сообщая свою цену продающим и покупающим, в такой стране станет душно и тошно самим этим торговцам... в свободное от торговли время их жизни. А будет ли оно, свободное? Не знаю. Знаю только, что обманывающий обманывается, а продающий и покупающий всё и всех превращает в товар.. Но что толку от этих истин. Они не продаются не товар. И почему это всё так, откуда это идет?..»