Ты пришла одна? еле слышно прошелестела фигура. И тогда я узнала ее. Тетушка Гацания. Вернее, она приходилась мне двоюродной бабушкой. Но ее называла тетушкой еще моя мама. И я привыкла называть ее так. И Дармина, если бы выросла, скорее всего, тоже называла бы ее тетушкой.
Я кивнула, потому что не могла говорить.
Ты их видела? спросила тетушка.
Да, сказала я, почти так же беззвучно. Я видела то, что от них осталось.
Иди в дом, нечего здесь стоять.
А ты?
Я посторожу, вдруг придет кто-то еще.
Я замялась, не зная, стоит ли ей говорить. Потом все же рискнула.
Тебя видно оттуда. С того берега.
Если смотреть глазами,
то нет.
И тогда я открыла глаза. Передо мной была просто огромная старая ель с неряшливо растопыренными ветками.
Глава 4. Убежище
Кто-нибудь знает, есть здесь второй выход?
Мне никто не ответил. Я осмотрелась. Мебели не было почти никакой. В самом дальнем углу, на полу, в спальном мешке спали Дейзи и Беллис. И то, что они не проснулись при моем появлении, говорило лишь об одном, они очень, очень устали. Исчерпали себя до дна. И я слышала дыхание кого-то третьего в другом углу пещеры. Плохие новости, очень плохие. Я-то надеялась, что приду сюда одна. Что напали на след только нашей семьи. Меня, Террэгана, Дармины, Ястребинки и Данделайона.
В углу было несколько охапок сена. Видимо, вместо матрасов. Никаких намеков на другую комнату или второй выход не было. Слева от входа в углублении в утоптанном полу прозрачная вода. Что ж, родник есть, и на том спасибо. Справа от меня, у короткой стены стояла низенькая, чуть выше моей щиколотки, лавка единственная мебель, которую я увидела с первого взгляда. Впрочем, бывали у нас убежища и совсем без мебели, не в ней дело.
Кем-нибудь, кто мог бы мне ответить, если бы мог говорить, оказался незнакомый тонкий юноша с переломанным носом и кровоподтеками по всему лицу. Правда, кровоподтеки и перелом я увидела не сразу, пару секунд спустя, сначала я поняла только то, что ему нужна моя помощь. Он сидел, запрокинув голову и прижимая к лицумешочек из ткани, наполненный чем-то, очень похожим на болотную жижу. Ну, за неимением ничего другого, я тоже пользуюсь болотной жижей. Но не в присутствии настоящих врачей, конечно.
Я отвела его руки от лица, положила на пол мешочек.
Тебя били?
Он застонал, попробовал покачать головой и зашипел сквозь стиснутые зубы. Да, совсем юный мальчик. На полу стояло несколько свечей, и я зажгла их все. Потом велела юноше лечь. Он попытался качнуть головой.
Я врач, ложись.
И он послушался. Я села лицом к свету и положила его голову к себе на колени. Потянула за подбородок. Два зуба оказались выбитыми, в лунках чернела кровь, но осколков не было. Ладно, ничего. Регенерирует, какие его годы. Я накрыла его лицо ладонями и выдохнула. Работать со своими всегда лучше и проще. Это как учителю решить домашнее задание для седьмого года обучения. Но силы все равно нужны, конечно. Их у меня оставалось не так уж много после пожара и перехода сквозь грань. Но достаточно, чтобывосстановить этого мальчика. Если что, ему проще будет уходить без боли. Но я надеялась, что никакого «если что» не случится. Много уже наслучалось. Хватит!
Гацания вошла, едва я закончила. Юноша уснул, я аккуратно уложила его голову на лавку. Когда проснется, не будет ни синяков, ни кровоподтеков, ни сломанного носа, ни сотрясения мозга. Боли, естественно, не будет тоже.
Нивяник просто упал, сказала она.
Я думала, это дело рук охотников.
Если бы он попал в руки охотникам, он бы не ушел живым. Ты же знаешь.
Я уходила, возразила я.
Ты была старше. И тебя отбивала Ястребинка.
Гацания подошла к роднику, зачерпнула воды ладонью и сделала несколько глотков.
А почему ты не помогла ему? я кивнула на юношу. Так нужно было сидеть и ждать встречающих?
Ты напрасно злишься. Гацания осмотрелась и села на пол передо мной, скрестив под собой ноги. Он мог бы справиться и сам.
Когда я пришла, он стонал и не проявлял никакого желания вылечиться.
Ему мешала боль, вздохнула Гацания. Нивяник еще не прошел через Клятву. Но справиться с болью он бы смог, если бы захотел. После Клятвы такие вещи делать легче.
Я даже кожей чувствовала, как торжественно она произносит это слово Клятва.
Да кому она нужна, эта твоя клятва! взорвалась я. Мне хотелось кричать во весь голос, но я только шипела. Кому она хоть однажды помогла? Может, Террэгану, когда он оказался в центре пожара? Или Данделайону с Ястребинкой, когда им отрезали головы? Или родителям Нивяника, которых, видимо, уже больше нет на свете? Кому? у меня перехватило горло, и я закашлялась. Пришлось замолчать, восстанавливая дыхание.
Гацания положила ладонь мне на запястье и легко сжала.
Клятва помогла тебе добраться сюда. Послушай себя. Разве тебе хотелось жить, когда ты узнала о смерти мужа и дочери? Разве ты не хотела умереть, когда увидела мертвыми брата и сестру? Когда поняла,
что ты осталась одна? Клятва помогает терпеть боль, любую боль. Если бы не Клятва, нашего народа уже не осталось бы. Ты еще слишком молода и не помнишь времен, когда нас оставалось всего два десятка. Из тех, оставшихся, все были раздавлены, все потеряли изначальные семьи И конечно, никто не хотел думать о новой семье. Но они все выжили, и это главное. А если бы не Клятва