Глава пятая. Священник-поэт Владимир Нежданов. Неожиданный звонок «птичницы»
Какими судьбами?! проголосил Нежданов, заключая меня в объятия. Воспользуюсь встречей, немного займу твое драгоценное время, послушай!
Он прочитал стихотворение о дружбе, потом еще два о чем-то возвышенном, и засмеялся:
Сам понимаешь, я, как поэт, не могу не прочитать тебе последнее. Здесь хорошо работается, здесь нет суеты. Ну, а как священник, не могу не проявить к тебе сострадание чтой-то ты такой сокрушенный? Что тебя гнетет? Рассказывай!
Я рассказал об Альме и Тихоне.
Знаю, знаю этого Тихона, серьезно сказал Нежданов. Он сторож в дачном поселке. Человек безнравственный, сильно пьющий, в церковь не ходит. Заблудшая душа. По слухам, он и сторож плохой. У дачников вещи пропадают, а он говорит: «Поселок большой, за всем не уследишь. Платите дополнительно, буду вашу дачу охранять особо». Такой вот человек без совести. Ты правильно решил подыскать собачке нового хозяина, любящего, совестливого. Скажу тебе там, на птицеферме, есть народ и похуже Тихона. Отлавливают собак, шьют из них шапки.
Что за дикость? возмутился я.
Да, бездушные, злые люди. А зло сжигает человека. Их накажет Бог!.. Я когда вижу такую шапку на каком-нибудь молодце, стыжу его, говорю: «А ведь эта собака была чьим-то другом». Но до них, безбожников, ничего не доходит Ты не расстраивайся, я помолюсь за тебя, за то, чтоб ты нашел хорошего хозяина собачке. И чтобы у тебя было поменьше неприятностей и побольше хороших неожиданностей. Таких, как наша сегодняшняя встреча.
На даче я ставил трубы для печки-«буржуйки», прикручивал водопроводные шланги, но работалось плохо как вспомню про Альму в картонной коробке и ее тоскливый взгляд, все валится из рук. В конце концов, я забросил работу и поехал в город.
Дома я сразу позвонил в «Общество защиты животных» и все рассказал про Альму. Мне обещали в ближайшие дни найти Альме нового хозяина. «За эти дни может произойти что угодно», подумал я и стал звонить всем знакомым подряд «по системе невода» авось кто-нибудь согласится взять Альму. Я начинал издалека:
Хочешь совершить добрый, благородный, красивый поступок? и дальше обстоятельно рассказывал про Альму.
Один приятель сказал:
С удовольствием взял бы собаку, но у меня с детства аллергия на шерсть.
Другой сослался на большое семейство:
Дети, внуки, повернуться негде, какая собака?! Да и для детей собака лишь игрушка, а вся забота о ней ляжет на меня. Так что, извини.
Третий простонал:
Куда мне брать собаку?! У меня у самого собачья жизнь! С женой развелся, работы нет
Одна приятельница сообщила:
Я взяла бы собачку, но маленькую, диванную.
Другая, с усмешкой, объяснила:
Мне прежде надо найти мужа, приручить его и держать на поводке, а потом уж заводить собаку.
Вот такие у меня приятели и знакомые. Ну, а друзья, все как один, держат животных: не собаку, так кошку, не кошку, так черепаху и дальше, по ниспадающей, вплоть до рыбок. Сами знаете, у каждого свои привязанности. Словом, до полуночи я обзванивал знакомых, но все бестолку. А на следующий день поздно вечером, когда я уже лег спать, неожиданно позвонила «птичница»:
Приезжайте! Вам надо забрать Альму.
Что случилось? спросил я.
Вам надо забрать Альму, послышалось и тут же раздались короткие гудки.
«Что за странный звонок? Что могло случится?» от этих скачущих мыслей я так и не смог уснуть, и чуть свет завел машину и понесся в Зеленоград.
Глава шестая. Страшное зрелище
На участках собаки негромко приветствовала меня с одной стороны выполняли «охранный долг», с другой радовались моему появлению, ведь в их унылой жизни каждый новый человек событие. Лай собак напоминал эстафету: когда я подошел к первому, подавал голос первый пес, у второго второй и так далее. Но у последнего участка лай не раздался Альмин участок был пустым! У картонной коробки валялся обрывок веревки. Мне стало не по себе от предчувствия чего-то страшного, внутри все заледенело.
Обойдя участок со стороны кустов, я стал звать Альму. Внезапно послышался шелест раздвигаемой листвы, и среди веток показалась моя рыжая пленница жалобно заскулив, прижав уши и поджав хвост, она подбежала и легла, уткнув нос в мои ботинки. По всей ее шее вокруг головы зияла глубокая кровавая рана! Какой-то негодяй явно душил ее проволочной удавкой. Осматривая Альму, я еще обнаружил у нее на правом боку гематому последствие сильного удара.
Кто ж тебя так, девочка? ужаснулся я.
Альма еле слышно что-то прохрипела.
Ничего, ничего, сейчас поедем в лечебницу, дорогая. Главное, ты нашлась и жива, бормотал я, ощупывая грудь и лапы бедняги, хотел узнать, нет ли еще где ушиба или перелома. К счастью, от моих прикосновений Альма не взвыла, все ползала у моих ног, нервно дышала, скулила и то и дело опасливо оглядывалась. У нее был вид затравленного зверька.
Пошли скорее к машине, сказал я.
С пугливой поспешностью Альма засеменила, прижимаясь к моим ногам, боясь, что я, как в прошлый приезд, оставлю ее на этом злосчастном участке.
Как только я открыл дверь машины, Альма забралась на заднее сиденье и взволнованно уставилась в окно. Похоже, она догадывалась, что мы едем туда, где вылечат ее рану, но еще больше ее волновало другое когда мы тронулись и я обернулся, она смутно улыбнулась мне, как бы говоря: Я все выдержу, только ты не бросай меня!