3
Жубер сам приехал в лагерь Бота. Привычно сотворив молитву, он сел, прочно впаяв свое небольшое тело в парусиновое сиденье походного стула, окинул всех быстрым, острым взглядом и сказал негромко:
Я хотел бы побеседовать с генералом Бота.
Присутствующие поняли его и вышли.
Жубер молчал. Должно быть, старика снова мучил приступ печени. Лицо его было изжелта-бледным, веки набухли и сморщились.
Что-то нехорошо на сердце, произнес он и поднял глаза на Бота. Расскажите, как это произошло. Вернее, что вы думаете по этому поводу. Подробности не нужны, я их знаю Сидите, сидите, мы ведь по-дружески
Попыхивая изящной английской трубкой, Бота спокойно и скупо доложил о ночной атаке на Спионкоп и добавил:
Элемент внезапности в этом все-таки был: ночь. И, конечно, слишком мал оказался наш гарнизон всего сто пятьдесят человек. Он чуть склонил голову. Я должен извиниться, господин коммандант-генерал, что нарушил ваше указание: вы приказывали держать на Спионкопе брандвахту лишь в сто человек.
Жубер устало прикрыл ладонью глаза. Этот выскочка позволяет себе шпильки в его адрес! Но не надо ссориться с Луисом Бота, он влиятелен, этот богатый, быстро идущий в гору молодой предприниматель.
Да, да, сказал Жубер и вздохнул. Что сделаешь, на все воля божья Что вы думаете, генерал, предпринять?
Бота встал:
Я намерен отбить высоту. Она слишком важна для англичан.
Встал и Жубер:
Рад слышать это. Считайте, что вы получили мой приказ на контратаку Я пойду к людям, побеседую с ними и помолюсь. Вы можете оставаться, готовьтесь к штурму. Жубер оправил сюртук, кивнул и вышел.
Бота тотчас потребовал к себе ближайших военачальников. Откладывать важные дела он не любил.
Руководство всей операцией Бота взял на себя. Спионкоп скрытно обложили с двух сторон. С третьей должна была действовать особая ударная группа фельдкорнета Ковалева.
В ночной темени полусотня буров проехала к ущелью, рвано разрезавшему западный склон горы, и там спешилась. Заросли папоротника покрывали крутые бока ущелья. Медленно и неслышно смельчаки карабкались вверх.
Выбравшись на край, Петр долго всматривался в английские позиции, смутно видневшиеся в предрассветных сумерках. Совсем недалеко стояло несколько пушек. Возле них прохаживался нахохленный, сонный часовой. Ниже, на склоне, обращенном к северу, перед окопами тянулся глубокий оборонительный ров, выше, шагах в ста, второй.
Петр повернулся к Коуперсу:
Ян, батарею я возьму на себя. Взрыв и будет сигналом к атаке. Ты с ребятами ударишь по первой линии окопов. Важно выбить их оттуда, чтобы наши с фронта могли тут зацепиться. Только не торопись.
Все будет олл райт, Питер. Ян ободряюще улыбнулся.
Антонис, зашептал Петр Мемлингу, тебе придется убрать часового. Главное никакого шума. Ты понял меня, Антонис?
Мемлинг кивнул.
Помедлив, Петр легонько подтолкнул его:
Ну, давай а чуть позднее и сам, припав к земле, тихо пополз вперед.
Оставшиеся напряженно всматривались в серую муть рассвета.
Вдруг Антонис вскочил и стремительным броском кинулся к кусту неподалеку от первой пушки. Было удивительно, как это такое громадное тело не производит шума. Часовой ничего не услышал.
Волоча за собой суму с динамитом, Петр, крадучись, подползал к вражеской батарее. Из лощинки за орудиями раздавался храп. Видимо, там спала орудийная прислуга совсем рядом. Темный силуэт часового приблизился к кусту, где засел Антонис. Петр не увидел взмаха ножом. Только что-то хряснуло, часовой конвульсивно вздернул руку, тут же тело его грузно осело и опустилось на руки Антониса.
Через несколько секунд Петр был у пушки. Брезжил рассвет. Кто-то из спящих в лощинке закашлялся, потом кусты зашевелились человек поднялся справить нужду. Петр уже приладил шнур к заряду и отползал, высматривая укрытие для себя.
Джон, ты не заснул ли там у пушки? спросили по-английски из кустов. Петр замер. Эй, Джон, тебе говорят!
Коуперс положил палец на спусковой крючок.
Петр поспешно поджег
шнур. Из кустов вышел босой, в расстегнутом мундире сержант Он остановился, почуя что-то неладное, потом заметил быстро ползущую огненную змейку и с криком метнулся в лощинку. Из папоротника грянул по нему выстрел, он упал. Петр бросился в ближайший окоп, и тут раздался взрыв. От края ущелья ударил пулемет, зачастили ружейные выстрелы.
Сонные солдаты метались, не понимая, что происходит. А их косили бурские пули.
Началась ураганная стрельба на правом фланге англичан восточном склоне Спионкопа: в бой вступил отряд генерала Мейера.
Ян! закричал Петр, подымаясь в рост. Отсекай первую линию!
Выскочивший откуда-то капитан с лохматой черной шевелюрой, нервно поправляя белый офицерский шарф, как будто это было очень важно, выстрелил в Петра из револьвера.
Окклив, что вы делаете? В укрытие! закричал кто-то капитану тонким, срывающимся голосом.
Мимо, господин завоеватель! сказал Петр по-английски и вскинул карабин.
Капитан рухнул с пробитой шеей, шарф стал красным.
Где-то в середине английских позиций бухнула пушка, вторая. Там раздавались слова команды. Коуперс быстро продвигался по линии окопов, с ним было десятка три бойцов. Петр с остальными залег на огневой позиции батареи, не подпуская англичан к орудиям. Теперь важно было продержаться здесь до подхода своих.