У меня ать-два и произведено. Хлебово, скажу вам, чисто генеральское.
Видите, Солодянкин повернулся к Петру и Дмитрию, фуражиром меня к себе приспособил приятель-то. Он, брат, знает, куда кого приспособить. Ну, и я свое дело знаю, солдат не промах. Крутнув сивый ус, Солодянкин подмигнул и, запустив руку под обомшелый камень, вытащил штоф водки.
Заметно, что не промах, насупился Евсеич: бутылка была уже почата.
Нога же, сморщился солдат. Нету ее, почитай, уже пятнадцать годов, под Карсом-крепостью в семьдесят седьмом оставил, а болит, стерва, и болит.
Ну Евсеич двуперстием перекрестил нос и отхлебнул из кружки.
Ели истово и, не передохнув, опять ушли к дудке и вашгерду. У костра остались лишь старый солдат да два друга.
Видать, подходящее золотишко-то, задумчиво сказал Петр.
Видать, согласился Дмитрий. И в воскресенье, в божий день, робят, и вода им «не огнь». Богатимое место. Как считаешь, дядя Ефим?
Солодянкин поскреб затылок, потянулся.
Кто его знает. Туман он и есть туман. Он и сынам-то всего не кажет А золотишко, я полагаю, такое: доль десять на пуд.
Ух, язви те!.. Дмитрий поцокал. Что ни десять пудов золотник? Подходяще.
А иначе бы он разве водочку разрешил?.. Только, скажу я вам, ребята, это тоже не золото. Вот есть такая страна Африка. До нее я, правда, не доходил, врать не стану. Люди сказывали. За турецким морем она. И есть в ней город Египет. Вот там просто ужас сколько золота. Ходят по нему, ногами ходят, а достать не умеют, толку нет. Известно турки.
Ну-у? У Дмитрия округлился рот.
В Африке, дядя Ефим, не турки африканцы живут, негры, сказал Петр.
Яйца курицу не учат! Солодянкин сердито полыхал трубкой. Знаю, что африканцы. Арапы прозвание. Ну, они, значит, навроде турков, одной веры. Алла бусмилла слыхал? Магометаны. Ну, только не в них дело. Ты до сути дойди. Золото, говорю, неимоверное. Небывалое золото. Была бы нога у меня, дак я Эх, что толковать! Вон вы бугаи какие, ноги бы в руки да айда. И себе наковыряли бы больше не хочу, и людей бы темных научили. Они прям-таки, говорю, по золоту ходят, а сами проживают в бедности.
На сказку похоже, недоверчиво сказал Дмитрий.
Верно, Митя, упер ему в грудь обрубок пальца Солодянкин, так и люди говорят: истинно сказачно! Однако не только золото всё там на особицу. Самоцветы, сказывают, ну вот просто как у нас галечка. Повсюдно. Ребятишки ими, как обнаковенно камешками, играются. Фрукты там тебе яблоки, груши всякие, канпот это и за фрукты не считают, просто в лесу растут, как у нас вон шишки. Истинно райская земля! А еще, скажу я вам, ребята
Иваныч! сердито закричал от вашгерда старик Туман. Где вторая банка с ртутью? Всё лясы точишь, а дело стоять будет?
Сейчас! Ох, наклеит он мне! Куда я ее, проклятую, засунул?.. Сейчас! Припадая на деревянную култышку, Солодянкин заспешил к Евсеичу.
Дмитрий проводил его все еще оторопелым, растревоженно-удивленным взглядом, крякнул:
Горазд врать старик.
А он ведь не все врет, откликнулся Петр. Одна половина брехня, вторая правда.
Это которая же половина правда?
Вот этого не знаю. Перемешано у него все.
Н-да. Дмитрий хмыкнул, зачем-то ощупал трубку, забытую солдатом, и задумчиво склонился над костром.
Петр отвалился на спину, заложил руки под голову. Трава пахла жизнью и привольем. Неторопко, плавно покачивались в небе над головой верхушки сосен, царапали высокие пушистые облака. Облака рвались, и тогда распахивалось яркое голубое бездонье. «А над Африкой там какое небо?» подумал Петр. Он прикрыл глаза, но облака продолжали ходить над ним и курчавиться, только теперь они сделались черными. «А море какое?» Представить его он не мог. Вспоминалась лишь картинка из какой-то книжки, море на ней было игрушечно-лаковое. Море покачивалось. Оно было ласковое и теплое Петр заснул
3
Арсений Владимирович, инженер, выйдя из конторы, остановился на крыльце, лениво оглядывая заводскую улицу. Была суббота, впереди маячил пустой вечер, и Арсений Владимирович размышлял, пойти ли сегодня на преферанс к отцу Ипату или заложить лошадку да катануть в Екатеринбург.
Дозвольте, господин инженер, если время есть, спросить вас кое о чем, прозвучал совсем рядом звонкий, уверенный баритон.
Только тут Арсений Владимирович заметил у крыльца двух рабочих парней. Один, белобрысый гигант, смущенно мял в руках потрепанный картуз, второй, чуть пониже ростом, потемнее, сухопарый, смотрел прямо, чуть прищуренно. «Этот и обратился», определил Арсений Владимирович и благосклонно кивнул:
Спрашивай, что
ж такого.
Парни шевельнулись.
Вы человек образованный, должны знать Есть такая страна Африка. Разговорились мы тут Правда ли, что в той стране много золота, а заводов, приисков, как вот у нас, почти что и нет?
В Африке? Брови Арсения Владимировича полезли вверх. Он был и смущен вопросом врасплох, и позабавлен. Эвон куда вы, братцы, удочку закинули! Как говорится, за тридевять земель. Что это она вас так заинтересовала?
Да как сказать? Любопытствуем. А спросить не у кого. Вы уж на нас не обидьтесь.