Попытка советского общества выйти из кризиса индустриального общества во время перестройки потерпела неудачу. Советское общество на всех парах, «ускоряясь», приближалось к стене постиндустриального барьера. Но перепрыгнуть через него не удалось, и страна со всего размаха ударилась о стену.
СССР распался, страны советского пространства превратились в часть периферии глобального капитализма и стали сползать назад, в обратном направлении от стены. В этом положении оставшиеся в наследство от СССР структуры современности деградируют, происходит откат к полуфеодальным формам жизни.
Эта деградация должна быть не только поводом для печали, но и важным уроком: если постсоветское общество намерено двигаться не только «назад», но и «вперед», ему снова придется решать те задачи, которые не смогла решить перестройка. Ему необходимо не только развернуться от деградации к прогрессу, не только подойти снова к барьеру, но и суметь перемахнуть через него. Потому что с нашей стороны барьера вечная периферийность, «третий мир».
С Горбачева спрос невелик за его спиной не было опыта. Но сегодня Медведев наступает на горбачевские грабли через два десятилетия после перестройки. Пора чему то и научиться.
Модернизация воспринимается как преимущественно техническая проблема. Не удивительно, что нынешнее «ускорение» оборачивается ускорением движения назад, а не вперед: проблемой разворота вектора развития страны власти не занимаются. Думаю, что происходит это не по недомыслию, а из коллективной корысти господствующей касты. Классовый интерес сильнее, чем заботы о судьбах страны.
Наступая на горбачевские грабли, Медведев делает это в новых условиях. Ведь прошло уже два десятилетия движения вверх по лестнице, ведущей вниз. В чем то это даже хорошо действия Медведева не могут привести к катастрофическим последствиям. В отличие от Горбачева, у него почти нет рычагов воздействия на социальную ситуацию. Рычаги сгнили. Медведев и даже Путин не могут «развалить» систему, ибо система и есть гниль. Нельзя развалить гниль гнилью.
Выйти из гнилой системы (если по ней не ударит внешняя сила, чего бы очень не хотелось) можно только одним способом: выстроив параллельную систему, основанную на других принципах и защищенную от гнили.
Уж не о Сколково ли я? Вот где будет город новый заложен, вот оно поле чудес, где взрастут постиндустриальные деревья с золотыми плодами Но нет, не взрастут.
Ведь в Сколково не предполагается создавать новых общественных отношений. Все, как всегда: поле чудес в стране дураков, где исчезают бюджетные деньги (выделенные за счет уже существующей науки), а фирмы, каким то боком причастные к начальникам этого поля, получают налоговые льготы.
Взгляд наших полуфеодалов скользит по поверхности явлений, цепляется за блестящие «штучки», которые прежде меняли на газ и нефть, а теперь хочется сделать у себя. Только невдомек, что для производства «штучек» нужно перестроить само общество, начиная от привилегий правящей касты и кончая представлениями о добре и зле. Они смотрят на блестящий фасад и не желают думать, что за ним стоит. Таков был взгляд средневекового человека на промышленную цивилизацию. Таков взгляд современной российской правящей касты на западное позднеиндустриальное общество с его манящими постиндустриальными
плодами.
Информационная революция создала новые условия для изменения структуры общества передовых стран мира. Стала уменьшаться роль промышленных классов, упало число пролетариев. Многие работы стала выполнять автоматика. Уменьшилась и роль промышленности как таковой, большинство занятых в обществе потребления стало перемещаться в сферу обслуживания и работы с информацией. Компьютеры позволили создать информационные модели реальности виртуальную реальность, серьезно изменившую структуру потребностей, сдвинув их центр тяжести в область впечатлений. Потребовалась более образованная и многофункциональная рабочая сила. На место узкоспециализированного рабочего, выполняющего приказы менеджера и производящего стандартизированную продукцию, стал приходить хорошо образованный специалист, постоянно совершенствующий производство.
Положение нового типа информационных работников в процессе производства отличается как от положения рабочих и обычных служащих, так и от прежней интеллигенции (интеллектуалов), которая жестко встроена в процесс разделения труда и управляется менеджерами. Руководство может ставить этим работникам лишь самые общие задачи, а конкретные решения вырабатываются специалистами самостоятельно с помощью компьютера и информационных коммуникаций. Их работа носит не воспроизводящий, а творческий характер. Эти тенденции важны и продуктивны, но они еще только намечаются в мире, они еще не победили.
Роста объемов информационного обмена, количества людей, занятых в работе с информацией, не достаточно, чтобы говорить о принципиально новом обществе. Ведь рост числа бюрократов, перебирающих бумаги, не признак роста «информационного сектора». Распространение информационных технологий само по себе не излечивает многочисленные социальные нарывы на теле цивилизации, не означает качественную перемену в развитии общества.