Юнси подмывало узнать, как у Цзиньлуна продвигается первое задание, но он себя сдерживал. Это не его дело. Есть Цзиньлун. Вот пусть и борется. А у него отпуск. Через месяц, он вернётся во Францию, в свою компанию, к своему психологу, в крохотную, но свою квартиру.
На автомате Юнси взял телефон и открыл новостные вкладки. В разделе «бизнес» самыми главными были новости о «Большом красном халате». Кто в здравом уме так назовёт чайную компанию? Только те, кто считают, что ведут родословную от самих императоров. Хотя стоит признать, что «Большой красный халат» звучит не так ужасно, как «Фаэ» Феникс, он же птица из киновари. Надо быть сумасшедшим, чтобы назвать чай в честь яда, которым травили в средних веках. Не удивительно, что в итоге эта чайная компания разорилась.
На удивление бутерброды были съедобными (хорошо, вкусными, но Цзиньлуну об этом знать необязательно), поедая их, Юнси продолжил листать новости, всё больше хмурясь. Он открывал вкладку за вкладкой. Что-то не давало ему покоя. Да, у него были клиенты из Китая, которые открывали бизнес или хотели купить. Там, на западе, он считался одним из лучших специалистов по инвестициям. Но здесь Всё же у него не было ни связей, ни опыта. Но глядя на ситуацию со стороны, и, закрыв глаза, что это его (ладно, клана Лю) компания, то по всем мелким звоночкам казалось, что кто-то решил эту компанию захватить, или утопить, или только сам Небесный император знает, что вытворить с ней, но дурачок Цзиньлун об этом даже не догадывается.
Юнси собрал всё, что удалось нарыть за два часа и отправил своему помощнику Свану, с пометкой «оцени риски и выясни кто это может быть».
Юнси убрал за собой со стола, на холодильнике в магнитной рамке висела его фотография с Цзиньлун Там они обнимались, получив аттестаты. И были счастливы как никогда, и решали, куда поступят Ладно, пора сдавать костюм, он больше ему не понадобиться.
Юнси сложил вещи в пакет, нацепил наушники и отправился в прокатную брендовой одежды. Хорошо хоть водитель вернулся сам, и его сдавать обратно нет нужды.
Город был таким же, каким он его запомнил и другим одновременно. Другим новыми вывесками, кафешками и небоскрёбами. Таким же людьми. «Фермера можно привезти в Шанхай из деревни, но вот деревню из фермера не вывезешь никогда», любил поговаривать дед. Так оно и было.
Это не тот костюм, в десятый раз повторил приёмщик у стойки.
Как не тот, в одиннадцатый раз возмутился Юнси, протягивая чек, который ему выписал вчера другой приёмщик.
Здесь написано серый костюм, а он белый не приму.
Как не примите? Это серый костюм. Юнси почувствовал, как у него начинает дёргаться левый глаз.
Послушайте, молодой господин, серый это вот. Приёмщик тыкнул себя в грудь, обтянутую грязно-серой-не-знаю-какого-цвета-она-когда-то-была майкой. А этот костюм белый.
Господин, в тон приёмщику заговорил Юнси. Я понимаю, если бы вы не понимали мой говор, возможно ваш напарник
Он мне не напарник, отрезал приёмщик.
Хорошо, кивнул Юнси, облокачиваясь на стойку. Господин
Пак. Я господин Пак, проговорил Пак, и всё что оставалось Юнси это удивляться, как много Паков оказывается у него на пути.
Так вот, господин Пак, ваш сотрудник, показался мне южанином, но вы-то сразу видно
с севера, не так ли?
Пак довольно кивнул.
И?
Возможно ваш напарник не настолько грамотен, как вы, и он просто не знал, как пишется светло-серый? Вот это белый. улыбнулся Юнси и почти ткнул пальцем в щеку Пака, останавливаясь на расстоянии в толщину волоса от кожи, и видят всё князья преисподней, как ему хотелось ткнуть пальцем в довольную откормленную ямочку Пака, но Юнси сдержал порыв, зато как следует отыгрался на костюме, когда палец перекочевал на костюм и провернул по ткани несколько раз по часовой стрелке, оставляя на дорогой ткани завитушки. А это серый. Светло. Серый. Пепельный. Жемчужный. Цвет неба перед грозой.
Мне жаль, господин, Пак даже поклонился. Но это белый.
Юнси хлопнул себя по лбу ладонью и мысленно проклял тот миг, когда ему показалось отличной идеей оставить вместо платы за прокат костюма в залог ноутбук. Потому что он только с самолёта и костюма у него не было, как и наличных, а в прокатной принимали только наличные и у них были костюмы. И эту прокатную показал ему водитель, который знал только один магазин с фирменными костюмами, и тот находился на другом конце Шанхая. Зато он знал этот магазин проката. И был Паком.
Хорошо. Сколько я должен заплатить, чтобы наше с вами восприятие цвета совпало ?
Триста долларов.
Да вы издеваетесь? Это вымогательство и грабёж. Юнси прищурился, понимая, что его обвели вокруг пальца.
Господин, это плата за риски.
Да я начал было Юнси, но договорить ему не дали, телефон зазвонил. Что-то нашёл? Как интересно протянул Юнси, доставая из кошелька три бумажки и кладя их на стойку.
О, господин, выдохнул Пак, растягивая губы в улыбке, одной рукой загребая купюры, другой костюм. Вы были правы, этот жемчужно-серый костюм наш тончайшая шерсть, коллекция «Весна-осень» этого года. И как же я сразу не узнал. Сейчас же принесу вашу вещь.
И насколько это серьёзно, спросил Юнси у Свана, кивая Паку.