Где мои туфли? дверь открылась, но мать не стала заходить.
Не знаю, пожала плечами Минарэ.
Опять приходила эта старая карга?
Старой каргой была баба бабушка со стороны отца. Та действительно приходила каждый день и приносила Минарэ не всегда вкусную, но еду. В их квартирке на кухне на столе стояли рисоварка и чайник. А большего и не было нужно, потому что и готовить то было не из чего.
Мать хлопнула дверью и прошипела «Пусть подавится». Минарэ не поняла как можно подавиться туфлями, но решила у баба при встречи об этом не спрашивать.
Она крадёт у меня! Крик матери пробился через закрытую дверь и одеяло.
Она кормит нашу дочь! прогремел отец.
Минарэ снова закрыла уши руками.
Раз котёнок. Два котёнок. Смотри, какие мягкие подушечки.
Раз цап. Два цап. Смотри, котёнок, какие у меня мягкие подушечки
Это был последний день, когда родители ссорились. Больше ссор не было.
На следующий день пришла баба, долго ругалась, что мать забрала все вещи, и сетовала, что теперь ей больше нечего нести господину Сану. Минарэ достала из-под кровати туфли и протянула бабуле. Она взяла туфли, прижала их к груди как драгоценную ношу и пошла к господину Сану.
Бабуля больше не вернулась.
Когда в детстве Минарэ спрашивала отца что произошло, тот отвечал, что на их чай наслал проклятье нефритовый дракон. В драконов Минарэ не верила, а когда выросла узнала из пожелтевших газет в местной библиотеке, что Феникса поглотил Нефритовый дракон. Также повзрослевшая Минарэ узнала, что же случилось с её бабулей и теперь не могла выкинуть из головы одну мысль: если бы на тех проклятых туфлях стояли железные набойки, смогла бы бабуля отбиться от грабителя, который пырнул её ножом?
И теперь, идя по тёмному переулку самого злачного района Шанхая, стуча железными набойками, Минарэ всё гадала, выпадет ли сегодня ей случай опять проверить смогут ли железные набойки спасти ей жизнь. Или кого-нибудь убить.
Вот такая история Минарэ, ну а что происходит с Юнси сейчас, вы узнаете в следующей главе.
Глоток 7 со вкусом чистейшего обмана
В окно пробивался солнечный луч, мазал по глазам, пытаясь растолкать. Юнси понял, что идея встречать каждое утро рассвет на сегодня провалена. Ну что ж, осталось двадцать девять дней. Хотя Если Цзиньлун выиграет состязание, можно будет пожить и подольше.
Юнси и сам не догадывался, как вытянулся с последней ночёвки в этой кровати. Сказать, что ему сладко спалось Цзиньлуну, конечно же, он так и скажет. Но вот с кроватью надо что-то решать: если на ней помещалась голова, то не помещались ноги, и наоборот. Попытки втиснуть себя в кроватные рамки Юнси оставил где-то в три утра. Он просто сполз с кровати на пол вместе с одеялом и провалился в сон.
Солнце припекало даже сквозь закрытие веки. Может ещё поспать? Вдруг луч солнца перекрыла тень. Вот так. Да! Как же здорово!
Тень задержалась на лице Юнси довольно долго, даруя прохладу. Неужели погода испортилась? Юнси приоткрыл правый глаз и простонал:
Да чтоб тебя
И тебе доброе утро. Ты думаешь вставать? поинтересовался Цзиньлун.
Вышел из моей комнаты, Юнси нашарил тапок и кинул в Цзиньлуна, тот отбил его будто всю жизнь играл в мяч. А может и играл? За десять лет что ещё он упустил?
Если хочешь, чтобы я тебя подвёз, у тебя есть пятнадцать минут, чтоб привести себя в офисный вид.
Я не поеду, промямлил Юнси, закутываясь в одеяло словно гусеница. Терять больше нечего, раз Цзиньлун его заклятый друг уже увидел его поверженным на полу.
В смысле? удивился Цзиньлун.
Я вчера сказал, что участвовать не буду. Надо борись с Тан Жуном сам. Мне это не интересно.
Цзиньлун опустился рядом с Юнси на корточки:
Ты действительно придурок или притворяешься? Тан Жун мечтал об этом кресле с того момента, как я его знаю. И если он займёт место директора корпорации
придёт конец. Делу господина Лю придёт конец.
Пусть занимает, мне не интересно. Я надеюсь, что у тебя хватит мозгов его победить, Юнси повернулся к Цзиньлуну задницей, показывая кончик хвоста кролика, пришитого к пижаме.
Да, любимая пижама оказалась короткой, но в остальном: Юнси был рад, что её надел.
Дед был прав: ты ни на что не годен. Фраза ударила под дых лучше пинка подбитым железом ботинка. Цзиньлун встал и вышел. В открытое окно Юнси услышал, как взревел мотор отъезжающей машины.
Вот и катись со своей правотой.
Спать больше не хотелось, Юнси принял душ, в останках чемодана нашёл любимые штаны, майку и толстовку.
На кухне остывали бутерброды и потел чайник. На нем был прилеплен малиновый стикер со знаком вопроса.
Ну нет Нет. Нет! Он не поведётся на это.
Когда они с Цзиньлуном учились в школе и приходили после дополнительных занятий, на столе их всегда ждал этот чайник, стикеры правда были другие. Заваривал ли им чай сам дед или это был кто-то другой? Они оба верили, что у господина Лю всё же есть время на внука и его горе-друга. Они усаживались на кухне и пытались угадать сорт чая. Потом в каком месте тот был выращен, потом год сбора.
Юнси налил себе в прозрачную чашу немного напитка: покрутил по стенкам, глянул на свет, пригубил.
«Склон горы Юнси» отправил он сообщение Цзиньлуну в Вичат. В ответ пришел смайлик, закатывающий глаза.