Он кое-как поднялся, когда Тафари отпустил его и отступил, пошатываясь, на пару шагов. Предводитель грифов ничего не говорил. Но молчание было красноречивее слов.
Амади принялся трясущимися руками собирать имущество в котомку. Бросал все вперемешку, как попало. Если подготовка к ритуалу заняла уйму времени тот сейчас он управился быстро и без помощи.
- Накато! Идем, - хрипло бросил колдун.
Повесил котомку на плечо, развернулся спиной к толпе и направился прочь. Разбойники расступились, пропуская его. Девушка поспешила за ним.
Они уходили под хохот и оскорбительные выкрики. Оглянувшись, Накато увидела, что Тафари больше не видно. Как и Адвар. Оба исчезли должно быть, главарь ушел в шатер, а новую рабыню увели. Горные грифы скалили зубы вслед уходящему колдуну, ржали, оглушительно свистели и улюлюкали. Амади не оборачивался шагал с отрешенным видом.
Накато сделала над собой усилие,
чтобы прекратить оглядываться каждые несколько мгновений. Это только веселило головорезов еще больше.
Свистки и хохот еще долго слышались за спиной. А тропа стелилась и стелилась под ноги, и разбойничий лагерь отдалялся с каждым шагом.
*** ***
- Он и правда не заплатил, - Накато решилась-таки начать разговор. Мастер! Ты с самого начала этого ожидал?
- Что? тот вроде как вынырнул из размышлений. Разумеется, ожидал, - он фыркнул. Такие, как Тафари, не платят. Я сразу сказал об этом.
- Ты странно себя повел, когда говорил с ним, - заметила она. В тот, первый день. Зачем?
«Зачем ты показал ему свое увечье?»
Она не решилась сказать это прямо. Да, колдун позволял задавать вопросы. Да, он никогда не злился даже когда Адвар в бешенстве назвала его кастратом, сделал вид, будто ничего не произошло.
- Здравый вопрос, - колдун хмыкнул. Ты заметила, что я намеренно свернул разговор так, чтобы появилась причина... показать то, что обычно не показывают, - он помолчал. Тафари тоже заметил бы, если бы не впадал так легко в бешенство. Для таких, как он, важно знать, что купленной вещи никто прежде не касался. По крайней мере, что этого не делал именно продавец. Он ведь был прежде учеником шамана. А вашим степным шаманам свойственны предрассудки. Он не собирался платить за товар с самого начала. Но колдун это не купец, которого можно безнаказанно ограбить. Тафари недоучившийся толком шаман знает, что колдунов следует опасаться.
- Все равно не понимаю, - заметила Накато, когда он смолк видимо, решил, что полученных объяснений достаточно.
- Ты, возможно, не знаешь. Не обращала внимания. Для ваших степных и для горских шаманов колдовская сила связана с силой мужской. А тот, кто лишен этой силы, - он хмыкнул, передернул плечами, - все равно, что ядовитая змея, лишенная своих клыков.
- То есть ты не опасен для него? она нахмурилась. А значит можно просто объявить тебе, что он не будет платить. И отпустить. Не попытавшись убить.
- Да. Он счел, что достаточно пригрозить. Что я испугаюсь слабого удара, нанесенного не всерьез. И не попытаюсь выбить плату или вернуть себе товар.
- И ты действительно развернулся и ушел, - протянула Накато. А Тафари не попытался тебя догнать и добить.
- Добивать слабого позор для такого, как Тафари, - Амади усмехнулся. Тем более, что он всем своим подручным разболтал мол, пришлый колдун не опасен. Мол, ему давно все отрезали так что это слабосильный трус. Одно дело отобрать товар и прогнать с позором труса. Совсем другое драться с трусом и слабаком.
- Иначе бы добил, - задумчиво протянула она. Во всяком случае попытался бы. Была бы драка. А зачем ты сказал, будто я ведьма, умею говорить с духами? Чтобы не позарился?
- Сама сообразила, - Амади хмыкнул. Ты же бывшая степнячка! Должна знать, как ваши шаманы относятся к женщинам-ведьмам. Здесь, в степях и горах, предрассудки сильны. Они и на равнине сильны а уж здесь и подавно.
Предрассудки. Накато помнила, и что говорили о ведьмах в их кочевье, и что передавали шепотом друг другу служанки в доме, где она когда-то находилась в услужении. Ведьм боялись, их ненавидели.
Ведьма считалось способна на многое. Ей подвластны невиданные силы, и духи служат ей. А за это она служит потусторонним духам и мрачным богам, приносит жертвы. И руки ведьмы всегда в крови потому что только так она может сохранить свою силу. Они коварны, они бесчестны. Ведьма пойдет на ложь и предательство, чтобы заручиться поддержкой своих потусторонних покровителей. Она выполнит любую их волю. Она зальет все вокруг себя кровью, лишь бы задобрить духов.
Предрассудки, да. Но они были сильны. А может, настоящие ведьмы и правда таковы просто сама Накато никогда настоящих ведьм не видела.
- Мастер! окликнула она. Почему Тафари так легко поверил тебе? Ведь ты не слаб.
Колдун фыркнул.
- Предрассудки, - повторил он. Колдовской дар помещается в душе, а не в какой-то части тела. Во всяком случае, пока тело живо и способно удержать в себе душу, дар сохраняется.
- Сохраняется таким же сильным, каким и был дан от природы?
- В точности! И отрезать что-либо бессмысленно магических способностей этим не лишишь. Можно разве что голову отрезать тогда дар рассеется. Вместе с жизнью.