*** ***
- Ты замшелый, трухлявый кастрат! визжала Адвар, колотя беспорядочно кулачками по груди Амади.
Тот перехватил ее руки, и она попыталась пнуть его. Пришлось колдуну держать ее, вытянув руки так она до него не доставала. Адвар вопила и вырывалась, по щекам текли слезы.
- Будь ты проклят! выкрикнула она, и у Накато уши заложило от звонкого возгласа. Ты обещал! Ты же мне обещал, - она разрыдалась, поняв, что попытки хотя бы слегка ударить колдуна пропадают втуне.
Если бы Амади не позаботился о том, чтобы снаружи никто не слышал происходящего в шатре, вопли его помощницы донеслись бы до каждого в лагере разбойников включая самого Тафари. Колдун всегда был предусмотрителен. Накато в который раз изумилась он ни словом, ни взглядом не выразил недовольства, невзирая на визг и бранные слова, обрушившиеся на его голову.
- Я от своего обещания не отступаюсь, - мягко отозвался он.
- Ты оставляешь меня этому головорезу! выкрикнула женщина. Беззащитную, уязвимую! Что я смогу поделать?!
- А что ты хочешь с ним сделать? удивился колдун. Тебе не терпится свернуть шею неукротимому Тафари? он усмехнулся.
- Ты насмехаешься! Это ведь не ты окажешься в его власти. А я буду в его руках ни возразить, ни сопротивляться не смогу! Не понравится ему что-нибудь, и мне конец. Ты свою любимицу не отправил, - она кивнула на Накато. Бережешь, - прибавила с ненавистью. Дал ей силу и оставляешь при себе. А мне пообещал вернуть силу и по сей день не исполнил этого!
- Она уже изменена, - Амади вздохнул. Ей я дал силу несколько лет назад. Она и сильна, и неуязвима. Тафари это поймет. Такого не проведешь! А ты пока что обычная женщина. Он ничего не заподозрит.
Он отпустил руки Адвар и та, всхлипывая, опустилась на ковер, которым выстелили пол внутри шатра. Колдун уселся рядом, принялся гладить по голове, как ребенка.
- Не надо бояться Тафари, - увещевал он. Во-первых, ты ценная рабыня. И ты ему понравилась. Такие, как он, не швыряются ценным товаром. Во-вторых, он, конечно, головорез. Но не станет он поднимать на тебя руку из-за мелкой блажи или даже твоей мелкой провинности. Ему нет в том нужды. А ты мне нужна сейчас здесь, у него.
- У тебя свои планы, верно? Адвар шмыгнула носом, подняла на него затеплившийся надеждой взгляд.
- Само собой. Ты будешь рядом с Тафари. Будешь слышать разговоры. И передавать мне все, о чем услышишь. Меня мало интересуют планы грабежа. А вот кого Тафари предпочитает грабить. Кто водит караваны и по каким дорогам. Кто у кого и что покупает. Понимаешь меня? Тафари богат. У тебя будет зеркало возможно, и не одно. И благовония уж он-то не допустит, чтобы его наложница не имела благовоний. Так что позвать меня сможешь без труда. Да я и сам буду приходить. Во снах, как ты понимаешь. Ты знаешь, как с помощью зеркала и благовоний дозваться меня через мир духов.
- И долго мне быть здесь?
- До конца зимы самое меньшее, - задумчиво проговорил Амади. Многое предстоит сделать, и многое пока неопределенно.
- И я буду подчиняться этому грабителю, - с ненавистью выдавила Адвар. Он с помощью печати управлять мною сможет, как игрушкой! Ты меня кровью к нему привяжешь!
- Не визжи, - строго отозвался колдун. Кровь Тафари мне для других надобностей. Да, нанесу на печать немного.
Сможешь знать, как он хочет подействовать на тебя, и чего ему нужно. Все, что от тебя потребуется делай вид, будто подчиняешься. Власти над тобой такой, как у меня у него не будет. Еще не хватало, - он усмехнулся, - чтобы озверелый горец управлял моей помощницей!
- Но в руки озверелому горцу ты меня отдать не брезгуешь, - прошептала Адвар.
- Так нужно, - Амади пожал плечами.
- Свою любимицу оставляешь при себе, - повторила она.
- Моя любимица отправится к тому, кто не сумеет разглядеть ее природы, - поправил он. Чуть позже но ты ведь не думаешь, будто мы забрались в горы, чтобы прохлаждаться здесь попусту?
Адвар сжала губы. Не верит. А вот Накато верила. Уж она-то нрав Амади знала! Как же, позволит он, чтобы рабыня без дела прохлаждалась. Они не одну декаду шагали через горы. Для колдуна это бездействие.
Он протащил их до самого запада континента. Сейчас они в горах, что отделяют громаду внутренних степей, по которым пасутся стада мамонтов и зубров, от равнин, граничащих с морскими берегами.
Накато думала, он захочет вернуться в города Желтого юга. Но Амади рассудил по-своему и повернул в горы. Задержаться им здесь, выходит, придется минимум до конца зимы. Отчего-то она подозревала, что пробудут они в этих местах гораздо дольше. Уж если Амади взялся за какую-то затею это надолго. Планы колдуна редко напоминали план охоты или разбойничьего налета. Он составлял длинные сложные схемы со множеством ходов. И, видя первые действия, трудно было предугадать, куда замысел повернет, и к чему все ведет.
В прошлый раз сложный план привел ее хозяина в неволю, где он провел два года. Те два года подарили ей свободу, которая оборвалась так же внезапно, как до того свалилась на голову.
Свобода окончилась несколько декад назад. Теперь на руке Накато красовалась свежая печать, означавшая: она безраздельно принадлежит этому колдуну, телом и духом. Даже если попытается сбежать или откажется повиноваться с помощью печати Амади быстро принудит ее к послушанию. Накато отлично помнила, как в самом начале своей службы пыталась удрать бездумно, испугавшись. И как печать вернула ее на место.