Когда она вернулась в общежитие, вечер уже опустился на город. В коридоре, как обычно, царила напряжённая суета: кто-то громко болтал, из-за дверей доносились звуки музыки, а на лицах соседей по-прежнему читались усмешки и скрытая издёвка. Делия замедлила шаг, встретившись взглядом с одной из девушек, которая всегда первой подначивала остальных, и вдруг... улыбнулась.
Добрый вечер, сказала она спокойно, проходя мимо.
Девушка удивлённо моргнула, будто не ожидала такой реакции. Остальные тоже замерли, переглядываясь. Но Делия уже не оглядывалась. Её спокойная улыбка была лучшим ответом на их попытки задеть её.
На ужине она впервые за долгое время не побежала искать укромное место. Вместо этого, набрав поднос с едой, села за стол в столовой. Да, ей бросали косые взгляды, кто-то перешёптывался за спиной, но Делия сделала вид, что этого не замечает. Она ела спокойно, не торопясь, даже наслаждаясь простой, пусть и не самой вкусной, едой.
Каждая ложка казалась символичной шагом к возвращению себе прежней уверенности. Она посмотрела в окно на сумеречное небо и подумала, что, может быть, то, что её жизнь пока похожа на спираль, вовсе не значит, что она не может выбраться из неё. Всё зависит от неё самой.
Две Делии
Войдя в столовую, она почувствовала необычное облегчение. Утром было тихо, и, казалось, каждый её шаг в этом знакомом месте звучал, как новое начало. Несколько студентов за столами переговаривались, но они даже не обратили внимания на её присутствие. Делия села за стол и спокойно начала завтракать никого не боясь, ни насмешек, ни уколов.
Она заметила, как её собственное дыхание стало ровным и уверенным. Каждая ложка каши, каждый глоток чая словно укрепляли её внутреннюю силу. Даже запах этой едой казался ей сегодня каким-то особенным, символом того, что её жизнь переходит на новый уровень.
После завтрака Делия почувствовала, как легко стало двигаться по коридорам. Больше не было тех тяжелых взглядов и угроз в воздухе, которые она ощущала раньше. Это был день, когда она могла быть собой.
Когда она подошла к зданию оркестра, её встретил капельмейстер. Он стоял в дверях, ухмыляясь и покачивая головой.
А вот и наша звезда! сказал он с легким смешком. Вы опять привнесли нервозность в наш коллектив. Смотрите, у нас тут уже вся оркестровая труппа переглядывается и думает, что с вами не так.
Делия искренне рассмеялась. Она поняла, что капельмейстер не настаивает на серьёзной критике, а всего лишь в шутку подшучивает. Она вновь почувствовала лёгкость в своей душе.
Извините, я, наверное, просто слишком вовлечена, ответила она, ободрённо улыбаясь.
Ну, скоро всё нормализуется, продолжил он, с намёком на то, что музыкантша, которую Делия замещала, скоро вернется
из декретного отпуска. Как только она вернётся, все вернётся на свои места. Но пока, давайте посмотрим, как вам удаётся справляться с этим оркестром без неё.
Делия кивнула, не переживая по поводу будущего. Это больше не было для неё источником стресса. Она теперь была уверена в своём месте в оркестре, и даже если бы всё вернулось в прежний порядок, она уже нашла свой путь.
Делия зашла в репетиционный зал, почувствовав, как её шаги становятся уверенными, и направилась к своему месту в оркестре. Она села на стул, поставив тарелки рядом с собой, и приняла удобное положение, готовая к репетиции. В этот момент её взгляд случайно встретился с глазами нескольких музыкантов, но она заметила, что их взгляды были скорее любопытными, чем осуждающими. Делия почувствовала, как её сердце начинает биться ровно, как будто вся её жизнь обрела гармонию с музыкой, которая вот-вот начнётся.
Дирижёр, высокий и с немного раздражённым видом, шагал по сцене, проверяя состав оркестра. Он поднёс палочку к губам, и вдруг зал наполнился тишиной. Все взгляды были направлены на него, и, как только он поднял палочку, звуки оркестра начали наполнять пространство.
Ну что, продолжаем репетировать шестую симфонию Малера, сказал он, не отрывая взгляд от партитуры. До премьеры осталось всего ничего, так что давайте не будем терять времени и начнём с первой части.
Делия устроила свои тарелки и приготовилась. Шестая симфония Малера была величественной и драматичной, а её партия одна из самых редких. Тарелки звучали только несколько раз за всю симфонию, и это придавало их роли особую значимость. Иногда ей приходилось просто ждать своей очереди, тихо наблюдая за тем, как оркестр развертывает свои эпические линии, а она оставалась в тени.
Дирижёр начал, и оркестр погрузился в музыку. Сначала звучали резкие, яростные аккорды, передавая всю тяжесть настроения. Делия сидела, сосредоточенная, её пальцы сжимались вокруг ручек тарелок, готовые в любой момент создать тот звук, который добавит своей важной, но краткой ролью ещё один слой эмоций в картину симфонии.
Прошло некоторое время, и вот наконец, её момент. Дирижёр поднял палочку, и, как только музыканты смолкли, последовал тот самый момент, когда тарелки должны были врезаться в общий звук. Делия резко провела палочкой по одному из них, издавая звонкий и мощный звук, который будто прорезал тишину.