не музыкант, а какая-то гостья из другого мира».
С каждым новым комментарием Делия чувствовала, как её нервы натягиваются, как струны. Она пыталась игнорировать их, смотрела в тарелку, старалась сосредоточиться на еде, но в какой-то момент издёвки стали слишком громкими. Соседи как будто сговорились травили её с таким азартом, что она едва могла дышать. В груди нарастала тревога, а руки дрожали, пока она отчаянно старалась не показать, как ей больно.
Не выдержав, Делия резко встала, оставив недоеденный ужин. В столовой повисло молчание, а затем кто-то из парней, кажется, Джером, фыркнул, будто доволен своей «победой». Она вышла из столовой, зная, что возвращаться обратно не сможет, и пошла вдоль улицы, пока не нашла небольшую кафешку. Там она взяла себе чашку супа и тост, стараясь успокоить дыхание и привести мысли в порядок. Но даже в тепле и уюте кафе ей не удалось полностью сбежать от переживаний. Её преследовало чувство отчуждения, словно она совсем одна в этом большом, чужом городе, где никто её не хотел принимать.
Делия горько усмехнулась, уткнувшись взглядом в потолок. Она потянулась за одеялом, но руки как будто окаменели от тяжести мыслей. Не так она представляла себе жизнь в городе. Казалось, всё должно было быть иначе: уютная комната в общежитии, дружелюбные коллеги, репетиции, полные вдохновения. Она мечтала, что её жизнь в Портленде станет началом новой главы, полной творчества, музыки и новых знакомств.
Но вместо этого каждый день превращался в борьбу. Она не чувствовала себя частью оркестра, её всё время держали на расстоянии, словно она чужая. Даже соседи в общежитии, те, кто должен был стать хоть какой-то поддержкой, казались почти враждебными. Всё это было таким неправильным, таким далёким от того, о чём она мечтала, выходя из дома в пригороде с чемоданом в руках.
Делия с трудом поднялась с кровати, чувствуя слабость и какую-то странную тяжесть во всём теле. Голова слегка кружилась, и на мгновение ей даже пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы удержаться на ногах. Пройдя пару шагов, она пошатывалась, словно её ноги отказывались слушаться, но в конце концов добралась до умывальника у стены.
Включив воду, она ополоснула лицо, чувствуя, как холодные капли стекают по коже, прогоняя остатки сна. Вода бодрила, но в этот раз не принесла привычного облегчения. Делия подняла взгляд на зеркало. На первый взгляд, в отражении ничего необычного не было. Всё та же усталая девушка с бледным лицом и разлохмаченной чёрной шевелюрой. Она сморгнула, но странное чувство тревоги не отпускало.
Продолжая смотреть на себя, Делия машинально начала умываться снова, тщательнее, словно надеялась смыть с себя не только грязь, но и тяжёлые мысли, которые не давали ей покоя. Она взяла полотенце и медленно вытерла лицо, глядя в сторону. Но когда она снова подняла глаза на зеркало, всё внутри неё застыло.
Что-то не так.
Её взгляд прикован к собственным глазам. Делия замерла, как будто ударенная током. Радужка её глаз... стала больше. Она залезала на белки, словно расширяясь, словно её глаза стали... другими. Пустыми. Чужими. Она резко отступила от зеркала, и полотенце выпало из её рук.
Что за... шептала она, не в силах поверить в увиденное.
Она снова подошла ближе, пытаясь убедить себя, что ей просто мерещится. Может, это из-за плохого освещения? Или от недосыпа? Но чем больше она смотрела, тем явственнее становилось изменение. Радужка заполнила почти весь видимый глаз. От её обычного взгляда осталась лишь тень.
Делия схватилась за край умывальника, чувствуя, как её охватывает паника.
Это невозможно... это не я, мелькнуло в голове.
Она зажмурилась, надеясь, что когда она откроет глаза, всё вернётся в норму. Но нет. Когда она снова взглянула в зеркало, её взгляд встретился с чужими глазами. Радужки, заполняющие почти весь глаз, казались ей какими-то нереальными, пугающими. В комнате стало зябко, по спине побежали мурашки, заставляя её непроизвольно вздрогнуть.
Она отступила на шаг, стараясь держаться за что-то, что могло бы вернуть ей чувство стабильности, но рука вместо этого дрогнула, ударяясь о край шкафа. Взгляд упал на него, на его тёмную деревянную поверхность, и тут перед её внутренним взором замелькали образы вчерашнего дня.
Квартира Бэйзларда. Внезапная речь о чуде воскрешения. Холод металла от датчиков на коже. Шприц с таинственной сывороткой, исчезновение сознания...
Делия судорожно втянула воздух.
Это... не может быть связано с этим... или может? пронеслось в её голове.
Она ухватилась за шкаф, словно пытаясь удержаться на плаву в бурлящем потоке мыслей. Укол. Сны. Её «смерть». Что-то изменилось тогда, но что именно?
Она прикрыла глаза, чтобы успокоиться, но воспоминания о лице Бэйзларда, его странной улыбке и нелепом оправдании после эксперимента, не отпускали.
Что ты сделал со мной... прошептала Делия, не в силах оторвать руки от шкафа.
Она чувствовала, как паника накатывает новой волной, как будто воздух в комнате стал густым, тяжёлым. Делия сделала глубокий вдох, но этого оказалось мало грудь сдавливало, дыхание прерывисто хрипело, словно она тонула. Шаг за шагом, почти машинально, она отошла от шкафа и направилась к окну. Руки тряслись, когда она взялась за раму, резко толкнув её наружу. В лицо ворвался холодный утренний воздух, бодрящий и беспощадный.