Я с тобой не ссорился, он покачал головой, надеясь убедить собеседника поговорить, а не драться. Я тебя даже не знаю.
Марк Лициний Туллий, ответил тот. Теперь ты знаешь меня. А ты?..
Митос.
Грек, с отвращением скривился Туллий. И всё же голова есть голова. Ты будешь драться?
Римлянин был уже достаточно близко, и Митос разглядел неправильную форму его носа и тонкими прядями прилипшие ко лбу потемневшие от дождя короткие волосы.
Как я уже сказал, Митос пожал плечами, я с тобой не ссорился.
Я с тобой тоже, он шагнул вперёд. Но останется только один.
Туллий подошёл настолько близко, что Митос уловил исходящий от него запах чеснока. Слишком близко!
Только один? переспросил Митос, вытащив свой меч.
Разве ты не знаешь? Марк Лициний Туллий хищно улыбнулся. Ты из молодых? Он медленно кружил вокруг Митоса, как волк, наблюдающий за своей добычей. Разве твой учитель не говорил тебе?
У меня никогда не было учителя, ровно ответил Митос, так же медленно поворачиваясь, чтобы держать Туллия в поле зрения, и отмечая лёгкую неуверенность его походки и отсутствие равновесия при смещении веса.
Не было учителя? Туллий снова улыбнулся. Тогда я буду справедлив. Как гражданин Рима, я верю в честную борьбу. Я расскажу тебе правила Игры. Есть только один Приз, и только один может победить.
Тут Туллий, сделав ложный выпад, нанёс Митосу быстрый удар в левый бок.
Митос нарочито неуклюже заблокировал его.
Приз? переспросил он.
Приз, подтвердил Туллий. Власть над миром. Сила каждого бессмертного.
О чём говорит этот дурак? Приз? Игра?
Митос вдруг понял, что другой бессмертный Тьянегет, что ли, или вроде этого видимо, рассказал кому-то об игре и запустил этот нелепый слух. Неудивительно, что было так много сражений.
Митос громко рассмеялся над такой иронией, но не сводил глаз со своего противника.
Приза нет, заявил он, конец игры.
Всё было кончено давным-давно, и он победил.
Это не может быть конец Игры. Нас как минимум двое.
Ещё один финт, ещё один неловкий блок. Римлянин мрачно улыбнулся, его глаза казались очень тёмными на бледном лице, тусклом белом овале в сгущающейся темноте, а с волос стекал дождь.
Я родился в год основания Рима , более четырёхсот лет назад, и знаю об Игре с тех пор, как мне исполнилось сто лет.
Послушай, твёрдо сказал Митос, нет никакого приза. Это была просто игра.
Да, Игра, эхом отозвался Туллий. И я собираюсь выиграть. Он покосился на левый бок Митоса. Я уже взял шестнадцать голов, и твоя будет семнадцатой.
И атаковал.
Митос снова блокировал его, на этот раз совсем не неуклюже, и атаковал в ответ. Может, у него и не было учителя, но он определённо не был юнцом. За последние три тысячелетия он многому научился и не собирался позволить какому-то грязному римскому пехотинцу, у которого на счету всего шестнадцать голов, получить преимущества его выброса.
Туллий не ожидал встретить такого опытного фехтовальщика, да и даже если бы ожидал, ничего не смог бы с этим поделать. Митос обезоружил его и одним ударом вспорол ему брюхо. Туллий упал на колени, отчаянно схватившись руками за живот.
Я повторю тебе ещё раз, сказал Митос, стоя чуть поодаль, игры больше нет. Нет никакого приза.
Грязный греческий лжец несмотря на агонию, Туллий сумел рассмеяться, часто и неглубоко дыша. Останется Ещё один быстрый глоток воздуха. только один
Как знаешь, Митос поднял меч для последнего удара.
Приветствую тебя, Юпитер! выкрикнул Марк Туллий за мгновение до того, как меч опустился ему на шею.
Приветствуй, идиот, тихо пробормотал Митос, готовясь, насколько мог, к удару энергии, и в момент, когда уже сверкнула молния, заметил, как в тени деревьев исчезла тёмная фигура. Он знал, что это был один из Наблюдателей, которые смотрят, но никогда не вмешиваются. Со странным чувством отстранённости Митос подумал, что они зафиксируют его смерть так же легко, как и смерть другого человека. Затем его охватила энергия выброса, и ничто больше не имело значения.
* * *
23 апреля 1997 года
Баржа Маклауда
Я не буду этого делать! Теперь в голосе Вероники слышалось нечто большее, чем просто истерические нотки. Я не могу! Она вскочила и бросилась к лестнице.
Маклауд догнал её и взял за руку, мягко, но непреклонно.
Вероника, сказал он успокаивающе, я знаю, это тяжело, но такова реальность.
Митос откинулся в кресле и, потягивая пиво, восхищался техникой Маклауда. Тот всегда умел обращаться с лошадьми. И с женщинами. И перенёс это умение на новых бессмертных. Эта техника сработала и с Вероникой. Она больше не паниковала и просто смотрела на Маклауда, позволяя ему прикасаться к себе, ласково приобнимать.
Тебе нужно начать тренироваться, добавил Маклауд, научиться владеть мечом.
Научиться пользоваться мечом? Она покачала головой. На это нет времени у меня дети!
Митос готов был поклясться, что Дункан ошарашен этой новостью, хотя тот старательно сохранял невозмутимое выражение лица.
Вы усыновили их? спросил Маклауд.
Да, мальчика и девочку. Мы усыновили их, когда они были младенцами. Сесиль сейчас три года, а Филиппу пять. Мой муж и я мы многие годы пытались, но Она осеклась и недоверчиво уставилась на Маклауда. Как ты узнал, что они усыновлённые?