И вот логические заключения, вытекающие из вышеизложенного.
Вывод первый. «Не доказывает ли это, что дикая лошадь уже в исторический период не заходила за пределы современного распространения»
Вывод второй, «и что из всех кочевников Центральной Азии только западных монголов можно было бы отнести к коренным обитателям Джунгарии?»
Вывод третий. «Отсюда же явствует, что и все летописные сказания о существовании диких лошадей в Да-цзи и остальной Гоби относятся не к ним, а к диким ослам, населяющим и ныне все эти местности».
Как видим, выводы из простого, казалось бы, наблюдения весьма интересны и значительны.
Пара «осел и лошадь» снова встретится нам, если углубимся в историю древнейших государств Ближнего Востока. «Аншу-кур-ра», ослом Востока, окрестили лошадь хетты, и их нетрудно понять. Ослы и верховые, и пахотные, и вьючные были уже старожилами Передней Азии, когда в этих краях появилась неведомая прежде домашняя лошадь, во многих отношениях сразу составившая ослу сильнейшую конкуренцию. А пришла она сюда, как то однозначно явствует из прозвища животного, с Востока, точнее, с центральноазиатских нагорий, где впервые была приручена и одомашнена.
А вот пример того, как имя животного приоткрывает завесу над древними обычаями и верованиями. Тибетское имя дикого яка «джугмау-яб», отец хвостов: предполагают, что ячьи хвосты в старину ценились местным населением как амулеты.
Другой пример уведет нас в область бытовых и хозяйственных потребностей древнего народа. На языке эвенков слова «лодка», «дупло» и «клюв» родственны. А дятла они называют хиптахири, делателем лодок. Считают, что у эвенков это языковое наследство от более древнего прибайкальского населения. И напрашивается закономерный вывод о том, что первые лодки в этих краях изготовляли по дятловому методу, то есть выдалбливали из цельных древесных стволов.
И наконец, еще одно любопытное наблюдение. Речь пойдет о сороконожке. Во всех европейских странах этих членистоногих именуют либо стоножкой, стоногой, либо тысяченожкой, просто многоножкой, но нигде сороконожкой. Нигде, кроме как в России. Но, правда, и у турок животное тоже сороконожка, кыркыйак по-турецки. А все дело в том, что число «40» у народов Востока было непростым, с ним связывались мистические представления. По-видимому, русские переняли особое отношение к этому числу. Мистические покровы с него были при этом в значительной мере сняты, но все же «40» заняло на Руси весьма почетное место: «сороками», например, в старину меряли.
В Толковом словаре русского языка В. И. Даля по этому поводу сказано следующее:
«Сорок, четыредесять, четыре десятка. Встарь считали сороками: первое сорок, другое сорок и пр. По преданию, в Москве 40 сороков церквей (1600), но их только около тысячи Соболь поныне продается сороками или сорочками»
Конечно, не случайность сорокоуст, сорокадневный молебен за упокой души умершего, и сорочины, поминки на сороковой день по смерти.
Интересна история происхождения слова «сорок». Вначале оно обозначало мешок, рубаху(сравните сорочка), позднее мешок с сорока соболями
из-за обычая продавать соболей, вкладывая в один мешок именно это количество шкурок, поскольку оно потребно для пошива полной шубы. Еще позже «сорок» стало числительным и легло в основу имени насекомого.
Вот как много интересного могут рассказать имена животных не только о них самих, но также об истории, обычаях, языке того или иного народа.
А теперь поговорим подробнее о различных принципах называния «братьев наших меньших».
Итак, человек дарует имя
По одежке
Чтобы не ходить далеко за примерами, вспомним хотя бы всем хорошо знакомую очередь. Как, скажите, в этой очереди ориентироваться, если вдруг понадобится отлучиться на минуту-другую? По одежке, конечно! Для этого ведь вовсе не требуется заглядывать в паспорт впереди стоящего или донимать незнакомого гражданина нетактичными расспросами. Вот и слышится в очереди наперебой: «Я занимала за мужчиной в сером костюме»; «А вы, извиняюсь, где стояли?» «Я-то? За той девушкой в красной косынке». Не правда ли, очень просто и удобно!
Примерно таким же нехитрым способом поступали зачастую наши предки, когда им доводилось сталкиваться с неведомыми доселе зверем, птицей, рыбой или насекомым и следовало их как-то для распознавания обозначить, отличить от всех прочих. Какого цвета на тебе, дружище, кафтан? Зеленого? А может статься, голубого? Или белого? Ну так и зовись отныне в полном соответствии со своим одеянием или зеленушкой(есть такие рыба, муха, а также птица семейства вьюрковых), или блювалом ( голубой кит в переводе на русский), или белухой(один из дельфинов).
Даже в одном семействе можно обнаружить целый цветовой набор. Среди дятлов, например, есть зеленый, золотой, медный, рыжий, черный.
Любой из нас, даже сроду не видав рябчика, без раздумий ответит на вопрос о внешности этой лесной птицы: безусловно, рябой, на то он и рябчик!
Не должно особенно смущать и «п» вместо «б» в прозвище тезки рябчика небольшой рыбки ряпушки: изначально она звалась рябухойи лишь позднее стала ряпухой (этот вариант сохраняется в диалектах), а затем и ряпушкой.