те же самые передачи. Спорили с однополчанами о политике, обсуждали последние достижения ученых, слушали ту же музыку. И если сериалы, что крутят по ГалТВ, настолько правдивы, как о том заверяли жены наших семейных офицеров, никаких особенных затруднений в процессе конверсии своей жизни я не ждал.
С другой стороны, многие аспекты жизни среди штатских прежде были от меня скрыты. Я чувствовал себя разведчиком в чужой стране с первоначальной целью: не привлекая лишнего внимания, натурализоваться на одной из станций. И быть готовым выполнить какое-то особо важное задание. Почему-то думалось именно так: там, среди людей, меня поджидает нечто очень значительное. Возможно даже - великое.
Но для начала неплохо было бы выбрать среди двух десятков станций Славянского Союза подходящую, снять жилье и найти работу. Программа-минимум, ни один из пунктов которой не должен вызвать какие-либо затруднения. Не должен, если точно знать как именно и по каким критериям выбирать.
На счастье, майор Леблан сдержал слово. Небольшой файл с по-военному лаконичной инструкцией был записан в банк памяти нейросети. И я надеялся, что с помощью подсказок опытного в житейских вопросах человека, не составит труда составить некую программу, которой можно было бы руководствоваться первое время. До тех пор, пока моего собственного опыта не будет достаточно для самостоятельного принятия решений.
В любом случае, грузовик, по своей незначительности не удостоившийся даже нормального имени, следовал на одну из промышленных станций Славянского Союза в четвертой точке Лагранжа Луны. Так что, желал я того или нет, путь в штатскую жизнь у меня должен был начаться оттуда. И за восемнадцать дней пути я намерен был составить какое-то подобие плана.
В училище учили, что всякое действие офицера начинается с плана. А тот, в свою очередь, обязан учитывать имеющиеся в наличии ресурсы. Грубо говоря, план должен каким-то образом совмещать желания и возможности.
С ресурсами у меня была полная ясность. Я отчетливо себе представлял, что любого реального шпиона для внедрения в чужое общество экипируют куда лучше. Но с другой стороны, мне-то, в отличие от того самого виртуального засланца, провала можно было не бояться.
Итак, чтение списка всего моего богатства не успело бы наскучить. Ибо заняло бы не больше пары минут. И первой строкой там значилась бы сводка-выписка с банковского счета.
Тридцать четыре тысячи пятьсот восемнадцать кредитов. И мне трудно было судить - много это или мало. Прежде я никогда об этом не задумывался. Каждого первого числа каждого месяца на счет капало тысяча сто. Плюс, последние два года, еще полторы сотни за "крылышки" мастер-пилота и сотня за лейтенантские звездочки. И если бы я вздумал экономить, сейчас владел бы состоянием превышающим сотню тысяч. Почему-то мне казалось, что с такой суммой на счету уж точно не пропадешь. Да только кто же мог подумать, что все так обернется?!
К деньгам я всегда относился... параллельно. Покупал то, что хотел, изредка устраивал вечеринки для однополчан и охотно угощал покладистых девушек в барах. Как и все остальные офицеры базы, изредка нарывался на штрафы и вместе со всеми скидывался на подарки к дням рождения. И всегда деньги были где-то там, а я всегда здесь. И наши пути не пересекались.
В общем, не имея представления о среднем уровне зарплат в Содружестве, решил, считать за норму ежемесячный доход в тысячу кредитов. Кроме некой отправной точки для расчета допустимых расходов, эта сумма давала мне еще и некую гарантию выживаемости. Даже при самом неблагоприятном раскладе, накоплений должно было хватить почти на три года жизни, что в три раза превышало срок, который я сам себе назначил на реализацию программы-минимум.
Несколько комплектов повседневных комбинезонов, нижнего белья и средств гигиены за ресурсы можно было вообще не считать. Вздумай я продать все это барахло, легко уместившееся в небольшой сумке, вряд ли выручил бы больше десятка кредитов. Тем не менее, для меня добротные военные вещи представляли определенную ценность. Они были удобны, и почти не отличались от того типа одежды что повсеместно носили гражданские.
А вот кейс-считыватель с без малого сотней инфо-чипов о всевозможных космолетах когда-либо сходивших с конвейеров или стапелей в Содружестве, я посчитал за настоящее сокровище. Базы знаний содержали не только заданные при постройке характеристики кораблей, но и экспертные заключения о возможной их модернизации. Вплоть до полной смены назначения.
Насколько мне было известно, на ремонтной палубе Круитни ни у кого из техников или инженеров не было ничего подобного моему набору. И без хвастовства скажу, что
нет-нет, да давал туда один из серо-стальных кубиков "на прокат". Естественно - бесплатно. Пилоты в кубриках могли подшучивать над чумазыми мастерами с первой палубы, но ссориться с людьми, от которых зависит техническое состояние космолета, никто бы не рискнул. Я же, благодаря своему хобби, вообще принимался там за своего.
Уже когда лихтер развернулся дюзами вперед, опрокинул жилой блок и принялся тормозить, я пришел к неутешительному выводу: если не намерен опуститься до пилотирования таких вот летающих гробов, или еще того пуще, Демоны Бездны меня забери, пассажирских лайнеров, нужно быть морально готовым провести ближайшие полгода в каком-нибудь ремонтном цеху. Ни один из тех типов космолетов, в пилотский ложемент которых я бы с радостью лег, мне не подходил.