Раздался нестройный вопль и в окно дома влетел пылающий факел
Ахмар.
Самое главное не высовывайся! грозно зашептала в ухо мне она. Запомни, отныне ты никуда не лезешь и твоя единственная задача выжить. Я умирать изза твой глупости не хочу.
Я молча кивнул, отлично понимая, какой обузой для нее теперь являюсь. Безжалостная убийца могла играючи расправляться с десятками врагов, но невидимые нити магии Красных соединяли сейчас наши сердца и наши жизни в одно целое.
Вот и отлично. Ксенна недобро усмехнулась и исчезла за поворотом к двери, в которую с криками «Оден!» уже вбегали самые ретивые адепты Ледяного Бога. Несколько ударов, звон разбиваемой вазы, длинный булькающий хрип и Ксенна вновь появилась изза угла, вытирая свои темные волнистые кинжалы о какуюто белую тряпку.
Все, остальные не дураки и будут поджигать дом. она кинула тряпку на пол и бросила взгляд на сгущающиеся за окном сумерки. Нам нужны кони.
Через два дома есть конюшня. Мы можем пробраться задними двориками, правда я не уверен, найдем ли мы там коней.
Нам невероятно повезло когда мы добрались до сарайчика, где держал своих лошадей добряк Анвар, глава городской гильдии торговцев пряностями, мы нашли внутри двух красавцев коней, взнузданных и готовых к путешествию. Не повезло только самому Анвару его труп со стрелой в спине лежал на пороге конюшни, озаряемый багровыми отблесками горящего дома. Ксенна постояла немного, задумчиво глядя на красное пятно, расплывающееся по спине торговца, а затем решительно вывела коней и привязала вожжи одного к луке седла другого.
Нам нужно прорываться. Ворота наверняка охраняются и уже не имперской стражей. Воины не особо опасны, но вот лучники совсем другое дело. Сделаем так. Ты будешь править конем и твое дело не останавливаться. Я сяду сзади тебя и буду отбивать стрелы. И если Матери будет угодно мы вырвемся из этого проклятого города.
Потрепав по холке нервно фыркающего и переступающего с ноги на ногу коня я запрыгнул в седло, подождал, пока руки Ксенны не обняли мои плечи и бешенная скачка началась. Поначалу все шло отлично иногда наперерез нам пытались выскочить из переулков группки в белых одеждах, но конь нес с такой скоростью, что им оставалось только кричать нам вслед невнятные проклятья. Несколько раз Ксенна дергалась и раздавался звон металла о металл видимо стреляли с крыш. И вот уже почти на подъезде к городским воротам, когда я было начал надеяться, что серьезных препятствий мы не встретим, поворот вынес нас к перегородившей дорогу группе человек в двадцать. У этих, видимо, была военная подготовка и четкие инструкции завидев нас, они тут же затушили факелы, которые до этого держали в руках, и в почти полной темноте в воздухе запели стрелы.
Гони! и под дикий вопль Ксенны я направил коня прямо на них, мысленно попрощавшись с этим миром и своей пусть недолгой, но такой бурной жизнью. Стыдно признаться, но я даже зажмурил глаза перед столкновением со строем. Раздался глухой удар, хруст, чтото полоснуло меня по ноге, а когда я открыл глаза, то понял, что мы проскочили и впереди виднеются распахнутые настежь ворота АльХиры! Мы вихрем пронеслись сквозь них и еще полчаса мчались как безумные по пустой дороге, прежде чем решились отъехать немного в сторонку и разбить на ночь импровизированный лагерь.
Сильно никто не пострадал у меня было несколько крупных порезов, видимо, полученных при лобовой конной атаке, да у Ксенны в бедре торчала небольшая стрела с белым оперением. Моя невозмутимая убийца покачала ее из стороны в сторону, пробурчала «Ну, слава Матери, не зазубренная», и деловито начала выковыривать ее кинжалом. Пока она возилась, я успел привязать коней и хвала АльЛат, Манат и Уззе! обнаружил притороченный
к седлу второго скакуна сверток. Старина Анвар, видимо, собирался в дорогу, когда его настигла подлая стрела Верных, потому как внутри оказался нехитрый рацион путешественника горсть фиников, кусок жилистого сушеного верблюжьего мяса, пара лепешек, кожаная фляга с водой и бутыль отличного вина. Выложив все это на небольшой плоский камень, я уселся с одной стороны, подождал, пока с другой присядет закончившая все хирургические процедуры Ксенна и следующие минут пятнадцать мы молча и увлеченно жевали. Никто из нас с утра не стал даже завтракать перед судом, а все испытания безумного дня разожгли аппетит настолько, что, клянусь Ваалом, мне показалось, что ничего вкуснее я в жизни своей не ел. Наконец насытившись, я просто откинулся назад и уставился в темное безлунное небо, на котором ярчайшими драгоценностями горели, иногда подмигивая мне, звезды. Ночная тишина пустыни убаюкивала, и я почти погрузился в сон, несмотря на довольно прохладный ветерок, но внезапно вспомнил про вино, и решил, что сон подождет. Пожалуй, в моей жизни еще не было моментов, когда мне действительно настолько необходимо было выпить! Приподнявшись, я откупорил бутыль, отхлебнул глоток, чувствуя, как тепло благословенного винограда разливается по жилам, и передал бутылку девушке. Какоето время мы молча передавали вино друг другу, а когда бутыль наполовину опустела, я решился заговорить.