На улицах Периферии было темно. По небу катились облака, закрывая луну и звезды. Однако я все видела ясно и даже более того я точно знала, который сейчас час и сколько осталось до рассвета. Я ощущала в воздухе кровь, послевкусие от жара теплокровных млекопитающих. Был час ночи, самые отважные люди давно уже заперли двери перед лицом тьмы, и я умирала от голода.
Сюда, шепнул Кэнин и скользнул в сумрак.
Я не стала спорить и последовала за ним в длинный темный проулок, смутно осознавая, что здесь что-то изменилось, но что именно, понять я не могла.
И тут до меня дошло. Запахи. Всю свою жизнь я вдыхала запахи Периферии: мусор, отходы, аромат плесени, гниения и разложения. Больше я их не чувствовала. Возможно потому, что обоняние и дыхание тесно связаны. Другие мои чувства обострились: я слышала, как скребется в норе мышь в десятке ярдов отсюда. Я ощущала ветер на руках, холодный и зябкий,
хотя гусиной кожи, как раньше, уже не было. Но когда мы миновали древнюю Свалку, я разобрала, как жужжат мухи, как копошатся черви в мертвом теле хотелось надеяться, теле животного, но все равно не ощутила никаких запахов.
Когда я сообщила об этом Кэнину, он мрачно хохотнул.
Ты можешь принюхаться, если хочешь, сказал он, огибая кучу кровельных досок, некогда служивших кому-то крышей. Нужно лишь сделать сознательное усилие и вдохнуть. Для тебя это больше не естественный процесс, потому что дышать тебе уже не нужно. Помни об этом, если возникнет необходимость смешаться с толпой. Люди обычно ненаблюдательны, но даже они поймут, что что-то не так, если ты не будешь дышать.
Я вдохнула и ощутила гнилую вонь от Свалки. И уловила в ветре кое-что еще кровь. А потом увидела пятно краски на осыпающейся стене череп с парой красных крыльев и поняла, где мы.
Мы на территории банды, сказала я в ужасе. Это знак Кровавых ангелов.
Да, спокойно ответил Кэнин.
Я едва подавила инстинктивный порыв броситься прочь, нырнуть в ближайший переулок и побежать домой. Вампиры были не единственными хищниками на улицах города. И падальщики были не единственными, кто спорил за территорию на Периферии. Многие Неотмеченные были всего лишь ворами, кучками ребят, пытающихся выжить, но встречались и другие, более опасные группировки. Губители, Красные черепа, Кровавые ангелы вот лишь некоторые из «других» банд, облюбовавших определенные части Периферии. В этом мире был всего один закон тот, что требовал подчиняться Господам, а Господ не волновало, если среди скотины иногда возникала грызня. Только попадись в руки одолеваемым скукой и голодом бандитам, и повезет, если тебя просто убьют. Мне доводилось слышать истории о бандах, которые свежевали и съедали нарушителя границ, сперва хорошенько с ним «повеселившись». Городские легенды, не более, но откуда мне было знать, что это неправда? Потому-то заходить на незнакомую территорию было в лучшем случае плохой, а в худшем самоубийственной затеей. Я знала, где на Периферии тусуются банды, и избегала этих мест, как чумы.
А теперь мы стояли прямо на их земле.
Я бросила взгляд на вампира рядом.
Ты же знаешь, они нас убьют за то, что мы сюда явились.
Он кивнул:
На это я и рассчитываю.
Ты ведь в курсе, что они едят людей?
Кэнин остановился, устремил на меня свои черные глаза.
Так же, как и я, невозмутимо сказал он. И так же, как теперь и ты.
Мне стало слегка дурно. Ну да, разумеется.
Запах крови усиливался, и я уже различала знакомые звуки драки: ругань, вопли, стук кулаков и ботинок по телу. Мы свернули за угол и оказались на задворках каких-то строений, на участке, окруженном сетчатой изгородью, осколками стекла и ржавыми машинами. Кирпичные и металлические стены были покрыты граффити, по периметру горели, испуская густой удушливый дым, несколько железных бочек.
В центре арены несколько головорезов в похожих обносках сгрудились вокруг скорчившегося на земле человека. Он свернулся в позе эмбриона, прикрывая руками голову, а нападавшие выходили из круга по двое-трое пнуть его или двинуть кулаком. Рядом лежал другой человек, пугающе неподвижный, с изуродованным до неузнаваемости лицом. У меня внутри все скрутило от вида сломанного носа и устремленных в пустоту глаз. Но тут моих ноздрей достиг сильнейший запах крови, и не успела я осознать, что делаю, как издала низкий рык.
Бандиты слишком громко хохотали и были слишком увлечены своей забавой и не замечали нас, но Кэнин продолжал идти вперед. Невозмутимо, словно вышел на ночную прогулку, он бесшумно приблизился к кольцу людей. Мы могли проскочить мимо них и исчезнуть в ночи, но, поравнявшись с головорезами они все еще нас не замечали, Кэнин нарочно пнул разбитую бутылку. Та покатилась и зазвенела.
Кровавые ангелы обернулись.
Доброй ночи, сказал Кэнин, добродушно кивнув.
Он пошел дальше как я заметила, уже медленнее. Я тихо последовала за ним, стараясь не привлекать внимания, надеясь, что банда отпустит нас без проблем.
Но другая я странная, чужая, голодная я смотрела на людей с надеждой, ждала, что они попытаются нас остановить.
Ее желание сбылось. Приглушенно ругаясь, все бандиты разом встали на нашем пути. Кэнин остановился и невозмутимо посмотрел на выступившего вперед головореза с идущим поперек бледного глаза шрамом. Головорез покачал головой.