Неожиданно Ком срезал угол и исчез за дверью пункта неотложной стоматологической помощи. Зубы у него прихватило, что ли? Мы последовали за ним.
По стенам ломаного коридора скорбными, словно собравшимися на похороны группками томилась ожиданием какая-то публика. В ноздри ударил острый запах эфира. Мы побежали по коридору, но Кома среди скорбящих не оказалось. В самом аппендиксе медленно затворялась дверь в последний кабинет, и мы бросились туда. Пристенная публика тут же заволновалась. Кто-то даже попытался загородить нам путь, несмотря на мои заверения, что мы не больные. Нам все-таки удалось проскочить.
Ах вот кто тебе нужен! обиженно воскликнула Оленька и даже ревниво ущипнула меня за руку.
Я и сам удивился. Та самая напомаженная хохотунья, напомнившая мне Лору, склонилась над постанывавшим человеком в зубоврачебном кресле. Она проделывала какие-то манипуляции, а ее пациент сучил ногами по полу. Она повернула к нам свое раскрасневшееся лицо.
Здесь медицинское учреждение! усмехнулась она.
А мы думали, дом свиданий! с вызовом выкрикнула Оленька. Сидевший в кресле шумно переводил дух. Тоже раскрасневшийся и возбужденный, утирающий платочком тягучую слюну, он взглянул на нас замаслившимися глазками и почему-то захихикал.
Все равно в очередь! засмеялась врачица.
Кома в кабинете не было.
Ах, какой ты все-таки бабник! укоризненно сказала мне Оленька на улице.
Он исчез, он испарился бессмысленно бормотал я себе под нос и озирался по сторонам.
Однако дальше ситуация приобрела еще более нелепое развитие. Я нарочно шел медленно. Я осторожно скашивал взгляд и видел, что странная панама возникала то тут, то там, но, как только я делал попытку приблизиться, моментально исчезала.
Боже мой, вздыхала Оленька, мотаясь со мной.
Я ровным счетом ничего не понимал. Меня все более развозило. Ориентироваться в пространстве становилось затруднительно. Я устал, мне хотелось лечь, раствориться в просторе летних лугов.
Мы поедем на такси! сказала Оленька, беря инициативу в свои руки. Я увидел себя на вершине зеленого холма между каменными столбами,
испещренными языческими письменами. Руки скрещены на груди, глаза закрыты. Над столбами гудят ветра. У подножия холма искрятся ручьи.
Пьяная ты морда, с нежностью шептала Оленька, заботливо усаживая меня в такси, чтобы везти к себе. Бибирево! деловито бросила она водителю.
Это где ж такое? удивился тот. В Москве?
Мы приехали к Оленьке. Пока я снимал в прихожей куртку, разувался, Оленькины родители осторожно высовывались из своих комнат и смотрели. К дочери пришел мужчина. Я поздоровался. Оленька строю шикнула на них, и родители послушно попрятались.
Ты их держишь! сказал я.
Она провела меня в свою комнату. Принесла бокалы для вина, жареную курицу, яблоки, конфеты, сигареты, пепельницу. Вообще засуетилась.
Тем временем я снял телефонную трубку и позвонил в Сокольники. Домой я даже не пытался звонить, так как почти наверняка знал, что Лоры нет дома. К телефону подошла Жанка.
Привет, сестренка! сказал я. Как дела в школе?
Плохо, братик, плохо! пожаловалась она шепотом. Одна надежда на тебя Ты должен прийти в школу. Иначе будут звонить отцу или маман на работу!
Нет, я не могу, запротестовал я. С какой стати я пойду к тебе в школу? Кто я такой?
Ты же взял надо мной шефство! В школе я скажу, что ты мой старший брат, что ты меня воспитываешь. Миленький, я тебя очень прошу. Помоги! Я не хочу, чтобы дошло до родителей.
Да что такого ты натворила?
Не по телефону! Я тебе потом объясню Ну договорились?
Ладно, подумаю.
Я тебя за это поцелую.
Ну-ну! прикрикнул я на нее. Только без глупостей!
Как хочешь, засмеялась она.
Лора у вас? поинтересовался я.
Нет, бойко затараторила Жанка, днем она собиралась взять у отца машину, чтобы ехать за продуктами к этому к Валерию. Но потом, кажется, передумала
Да, пробормотал я, знаю На самом деле я ничего не знал.
Об этом новом Лорином знакомом Валерии я часто слышал последнее время в Сокольниках, там заочно уже начали считать его другом семьи. С некоторых пор Валерий снабжал нас различными дефицитными продуктами. Такое теплое отношение объяснялось, как рассказывала Лора, своеобразными обстоятельствами их знакомства. Она подсадила его к себе в машину, когда он, выпивший и наскандаливший в каком-то кабаке, был бит и преследуем. Словом, выручила. Теперь Валерий не хотел выглядеть неблагодарным и оказался чрезвычайно полезным знакомым
Что будем делать? спросил я Оленьку, положив трубку.
То, что ты хочешь!
Я могу такого захотеть
А я знаю, что мужчины любят больше всего!
Давай сначала еще вина выпьем, предложил я, стараясь не смотреть на ее счастливое лицо. Нам не помешают? Я имел в виду ее родителей.
Оленька подошла к магнитофону и поставила кассету.
Пока играет музыка, они ни за что не войдут! успокоила она меня. У нас на этот счет строжайшая договоренность. Я тоже имею право на личную жизнь! Я взрослый человек! Пока играет музыка, они ни за что не войдут!
Мы выпили, и я тут же налил еще.