Ничего странного нет! вмешался в разговор Курбап-ага, крепко запахиваясь в свой ярко-желтый, старинного покроя, длинный тулуп-ичмек. Многие
считают за великую честь быть строителем канала.
Как-то прочел я в газете, что к нам едут даже с Камчатки, Дальнего Востока, Украины, из Сибири и республик Прибалтики.
Заработки, наверно, манит улыбнулся Бегенч.
А почему бы человеку и не заработать? слегка возвысив голос, спросил отец. Условия-то у нас на райские! И еще я узнал из той же газеты, что канал нам помогает строить чуть ли не вся страна представители сорока национальностей, что сотни промышленных предприятий присылают на нашу стройку запчасти, оборудование, лес, самую передовую технику а многое другое за целый день не перечислишь. Специалисты самых крупных городов страны Москвы, Ленинграда. Киева, Ташкента, Куйбышева, Баку помогают нам составлять разные проекты. Вот это, дети мои дружба! Не на словах, на деле. А ты, Бегенч, о заработке толкуешь! Конечно, есть и такие спорить собираюсь, которые едут лишь за длинным рублем. Но всех на один аршин мерить нельзя.
Огульмайса с нетерпением ждала возвращения мужа. Но ни на минуту за это время не присела. Сильная, расторопная, она переделала с утра массу разных дел: дом прибрала, приготовила обед, накормила детей и кое какую живность, постирала. Затем, взяв на руки ребенка, подошла к окну и стала глядеть вдоль улицы в ту сторону, откуда должен был появиться Байрамгедьды Наконец, она увидела его и с бьющимся от радости сердцем выбежала на улицу.
Аппетит у меня волчий! сообщил он жене, поднимаясь на крыльцо. Барана бы съел!..
Сейчас накормлю, сейчас ответила Майса. Садись.
Передав дочку мужу, она выбежала на кухню, принесла скатерть и обед.
Ну, что там было интересного? спросила Майса, присаживаясь рядом с мужем.
Я ожидал, что будет ярче, торжественнее, ответил Байрамгельды. Представь себе: ликвидирована перемычка, и вода из канала хлынула в Мургаб. Это вода Амударьи. Два потока слились в единый. Такой момент, такая радость!.. И никто даже «ура» не крикнул. Никто! Все будто воды в рот набрали
Что же так?
Да как тебе сказать?.. От кого-то я слыхал, что великое часто совершается без излишнего шума.
Великое А как оно велико это великое и с чем его сравнить?
В этой связи небольшое отступление.
Уже спустя несколько лет после памятной встреча рек в Мургабском оазисе, там побывал болгарский писатель Христо Троянов. Канал к этому времени уже прошел по северной окраине Ашхабада и прокладывался дальше, на запад, по сухой предгорной степи Копетдага.
Христо Троянов много ездил по каналу, видал его в разных местах: и там, где он берет свое начало, и среди громадных, устрашающих своим диким видом голых барханов, и на ровной степи всюду он был широк, стремителен и полноводен. Писатель понял, что Каракумский канал это небывалый, по своим масштабам эксперимент, и оправдавший самые смелые надежды.
Особый интерес у писателя вызвала первая очередь Каракум-реки. Едва она вошла в строй, как началось судоходство и перевозка грузов. На берегах канала выросло двенадцать новых поселков. А в степи, названной именем академика Обручева, вдоль озер Келифского Узбоя, тех самых озер, что на трассе первой очереди, появился новый цветущий оазис.
Но главная задача заключалась в том, чтобы оросить сто тысяч гектаров плодороднейшей целины в долине Мургаба. Христо Троянов с изумлением узнал, что ее расцвет относится ко второму тысячелетию до рождества Христова. Уже в то время местная оросительная система была совершенной. Даже арабы учились искусству ирригации у коренного населения. Еще в седьмом, девятых веках наиболее опытных мастеров они вывозили из Мерва столицы оазиса в различные районы Мессопотамии и Египта. Путешествуя по землям Мургаба, Христо Троянов не раз встречал остатки древних оросителей в районе городища Шейх-Мансур и античной крепости Гяур-Кала.
Знал Христо Троянов и о том, как скромно был встречен приход амударьинской воды в долину Мургаба.
Именно так он и напишет об этом!
«Каракумский канал вступил в строй без грома фанфар и не был назван чудом двадцатого века. Однако славу Каракумского канала не в состоянии затмить ни создание электронно-вычислительных машин, ни полеты космических кораблей».
Желание Байрамгельды уйти на канал стало настолько острым, нестерпимым, что он готов был в любую минуту бросить дом, семью, работу и без оглядки бежать на трассу капала. Там следом за первой начался штурм второй очереди от Мургаба до реки Теджен. Газетные сообщении о том, что происходит на трассе, читать спокойно он не мог.
По-прежнему все упиралось в семью. Не так-то просто ее оставить. И все же как-то раз Байрамгельды решил поговорить с женой.
Хочешь уехать? Поезжай, как бы равнодушно ответила она, но в голосе ее нетрудно было уловить обиду.
Не поднимая глаз и не глядя на мужа, она продолжала:
Ты уедешь а что же будет со мной, с детьми? Дом без хозяина сирота.
Огульмайса закрыла лицо руками, встала и ушла в другую комнату, оставив на полу растерянного и готового заплакать ребенка.