Пауль Маар Волшебные капли для Субастика
Глава первая Загадочная находка
Ростом Мартин Пепперминт тоже не отличался. Когда учитель физкультуры господин Кнортц выстраивал их перед началом занятия в линейку, то Мартин Пепперминт всегда оказывался четвертым от конца. А если не было Роланда Штеффенхагена, то и третьим. Роланд отсутствовал часто. Потому что его мама была большой любительницей писать объяснительные записки.
Если Роланду неохота было идти на физкультуру (а большой охоты у него никогда не было), то ему достаточно было за завтраком пару раз кашлянуть и прохрипеть:
Знаешь, мама, я, кажется, немного простудился.
Ай-ай-ай, вот напасть какая! говорила мама. Пожалуй, тебе не следует сегодня ходить на физкультуру. Сейчас напишу учителю.
С этими словами она садилась за компьютер и открывала заготовленный образец записки, озаглавленный «ФИЗРА». Текст был такой:
Прошу разрешить моему сыну Роланду Штеффенхагену не присутствовать на занятии по физкультуре в связи сС уважением
Все в классе завидовали Роланду. Такую маму надо поискать! Он сам очень гордился ею. И не столько потому, что она бесперебойно снабжала его объяснительными записками, которые он затем вручал учителю физкультуры, сколько потому, что она никогда не повторялась и подходила к делу с большой выдумкой. И действительно, тут было чем гордиться только за последний год она сочинила восемнадцать записок с вариациями на тему «больное горло». А в этом году, после больших каникул, она уже успела выдать четыре штуки: новая серия состояла из «покашливания», «бронхита», «катара верхних дыхательных путей» и «хронической хрипоты».
Для Мартина Пепперминта это означало, что с начала учебного года ему четыре раза пришлось быть третьим от конца, хотя в действительности он был все-таки четвертым.
Что касается успеваемости, то тут дело обстояло несколько лучше. Мартин Пепперминт был где-то посерединке. А по немецкому даже немного впереди. Вот недавно получил пятерку за сочинение. Но это скорее случайность.
А вот в чем Мартин Пепперминт действительно превзошел всех и вся, так это в стеснительности. Он был самым робким мальчиком в классе. По этой части он уверенно занимал первое место. И как бороться с таким сомнительным достижением, он не знал. Вот почему он однажды решил поговорить об этом с папой.
Что же мне делать? спросил он отца. Я всего боюсь
А чего всего? решил уточнить господин Пепперминт.
Просто всего, сказал Мартин и вздохнул.
Ну, это ты не сочиняй! попытался взбодрить его господин Пепперминт. А кто недавно прыгнул с метровой вышки в бассейне?! Головой вниз! Ужас! Я в десять лет ни за что бы не прыгнул с такой высоты! Умер бы от страха!
А Йенс Ульман прыгает с трехметровой! Ему тоже десять лет, между прочим! возразил Мартин.
С трехметровой?! Вот это да! искренне удивился господин Пепперминт и покачал головой. Молодец какой! Я вот только один раз в своей жизни прыгал с трехметровой вышки. Да и то уже, можно сказать, в зрелом возрасте. И не по своей воле Заставили
Кто тебя заставил? спросил Мартин.
Господин Пепперминт замялся.
Желание Или, точнее, пожелание путано начал объяснять он. Как бы это лучше сказать
Хотеть не запрещается, перебил его Мартин. Только что толку! Я вон сколько раз говорил и себе: «Хочу быть таким же смелым, как Иене!» и ничего!
Йенс это Йенс, а ты это ты! Все люди разные, сказал господин Пепперминт, и с этим приходится как-то мириться.
Но Мартин совершенно не хотел мириться с такими объяснениями и пошел за советом к маме.
Ну, пусть я не буду таким, как Йенс, ладно! заявил Мартин. Но хотя бы просто как другие мальчики в классе. Взять, например, Роланда. Он у нас почти самый маленький, а не боится. Может запросто подойти к какой-нибудь девочке из параллельного класса и заговорить с ней!
А ты что, тоже хотел бы пообщаться с девочками из параллельного класса? спросила мама.
Нет, со всеми не хотел бы. Только с одной, признался Мартин.
И с кем же это? Я ее знаю? оживилась мама.
Как же ты можешь ее знать, если я сам даже не знаю, как ее зовут? с горечью ответил Мартин. Могу только сказать, что у нее темные волосы. Она их завязывает в хвостик красной лентой. А живет она на улице Шуберта, дом двенадцать. И у нее есть собака.
Мама открыла рот от удивления.
Откуда тебе известно, где она живет, если ты с ней даже не разговаривал? спросила она.
А я один раз пошел за ней и дошел до самого дома, объяснил Мартин. Хотя какое это имеет значение, мы же о другом говорим.
Но мама, похоже, была иного мнения.
Когда же ты успел познакомиться с ее собакой? Ты ее видел? допытывалась мама.
Нет, не видел, хмуро ответил Мартин. Просто на воротах у них табличка висит с каким-то волкодавом. Ну, знаешь, такие вешают, с рисунком, чтобы отвадить непрошеных гостей. Я-то точно побоюсь даже в щель заглянуть. А вот Йенс, так он запросто открыл бы калитку, ввалился во двор да еще бы сам порычал на их собаку, сказал Мартин, переводя разговор на больную тему. И что мне с этим делать?
С собакой? Или с собой? спросила мама.