рыбаки, как точно ударил с угрюмых гор сильный ветер и вокруг сразу стало темным-темно.
Зверем заревело Малое море, затрещали на его берегах вековые деревья, со скал полетели в воду огромные камни
Гараньке хоть и не по себе стало от такой страсти, а любопытство все же взяло свое, высунулся осторожно из-за укрытия.
Видит: нависла над морем огромная, будто из дыма сотканная голова женщины, страшная и лохматая. Волосы пепельного цвета с проседью, щеки что студень, так и трясутся, изо рта пар густой валит, а губы что мехи кузнечного горна, так волны и вздувают, нагоняют друг на друга.
Ох, и сила же! подивился Гаранька и скорей обратно в укрытие полез.
Дедко Савелий встретил парня с улыбкой:
Ну, как Сарма? Приглянулась?
Гаранька затрясся.
Ой, дедко, век бы с ней не видеться и не встречаться!
Да, Гараня, красоту всяк по-своему понимает. Тебе страшна, а для Култука или, скажем, Баргузина не сыскать краше. Так-то.
Долго ли, коротко ли бушевала разъяренная Сарма, а все же наконец стихла. И когда над Куркутской губой снова заликовало солнышко, вышли рыбаки из своего укрытия и видят: на прибрежном песке, около их стана, лежит прибитая волнами бочка, а на бочке той баклан черный, как обугленная головешка, сидит. Сидел он недолго, поднялся и улетел, а на его место села чайка, белая-белая, и начала клювом копаться в своем крыле.
Рыбаки, конечно, диву дались. И у всех сразу одна дума в голову ударила: уж не та ли это чудесная омулевая бочка всплыла, которую Баргузин и Култук потеряли в давнишнем споре? Но вымолвить этого не смеют глядят на дедка Савелия и ждут, что он скажет.
Не хватило терпения у одного лишь Гараньки.
Дедко она, поди, а?
А тот и сам оторопел, молчит да посматривает на берег исподлобья. Наконец одумался и команду дал:
Идите за мной!
И повел рыбаков на отмель. Чайка, завидя людей, взмахнула крыльями, закричала что-то по-своему, да и взмыла в воздух. И тут, откуда ни возьмись, другие чайки, а с ними и бакланы поналетели, и такая их тьма объявилась, что неба не видно стало. И начали они всем скопом в море нырять и рыбу доставать да пожирать.
Добрая примета! молвил дедко.
А когда подошел и глянул на бочку не стал сомневаться и тут: по всем признакам бочка та, и сделана на диво добротно, и выглядит краше всяких других, и дух от нее исходит такой остропряный!
Ну, Гаранька, теперь-то нам будет удача, сказал парню дедко Савелий и поглядел на море. А там тоже перемена. То были разные полосы воды: светлые теплые, и темные холодные, рыбой не терпимые, и вот на тебе: никаких полос и слоев, одна ровная, одинаковая поверхность. И это дедко Савелий за хорошую примету принял. Повернулся он к рыбакам и сказал весело:
Сдается мне богатый ноне улов будет! Тут не надо и воду щупать и корм рыбий искать.
А рыбакам уже и не до того иная у них забота: что с бочкой делать, куда ее девать, как сохранить?
Пусть пока тут полежит, не будем время терять, решил дедко Савелий.
Рыбаки принялись за дело: погрузили в мореходку снасть и выехали в море на замет.
Вот плывут они не спеша и невод помаленьку в воду выбрасывают. А когда выбросили, дедко Савелий крикнул на берег:
Ходи!
Сам одной рукой кормовое весло к бедру прижимает, правит, а другой бороду поглаживает и улыбается. Удачу чует. Глядя на вожака и остальные рыбаки готовы чуть ли не песни петь, да удерживаются: не хотят прежде времени радость свою показывать.
Не дремали и оставшиеся
на берегу, начали они вертеть вороты и наматывать на них концы невода, чтобы вытащить его на берег. И тут заметили рыбаки с баркаса, что на плесе какая-то заминка вышла: остановились люди.
Что там? Заело? подал голос с кормы дедко Савелий.
Да нет, закричали с берега. Тянуть больше не можем, не под силу!
Экая напасть приключилась, удивился вожак, башлык по-местному, и давай торопить гребцов, чтоб поднажали. Надо помочь ребятам.
И вот уже вся артель за вороты встала.
А ну, ходи! скомандовал дедко Савелий.
Приналегли ребята, поднатужились. Что такое? Вороты ни с места. И от помощи никакого толку не вышло. Рыбаки еще больше удивились и забеспокоились.
Хилое дело вздохнул башлык и даже затылок почесал от досады. Не рад стал, что столько рыбы зачерпнул своим счастливым неводом.
Не достать ведь, ребята, по всему видать. Что делать будем?
А что оставалось рыбакам? Один и был исход: распороть мотню и выпустить рыбу на волю. Сколько ни судили, сколько ни рядили, только время дорогое потратили, сошлись все же на том, чтобы хоть невод пустой вытащить.
Так и сделали. Выехали в море на подъездке, распороли мотню у невода и выволокли его на берег. К вечеру высушили невод и починили. И тут дедко Савелий по упрямству своему решил еще раз испытать счастье что выйдет.
Рыбаки возражать не стали.
Но и второй замет таким же колесом пошел.
Пришлось снова распороть мотню. С тем и заночевали.
Наутро дедко Савелий уже не решился выходить в море, предусмотрителен стал.
Но и делать что-то надо было. С пустыми руками возвращаться кому охота?
Собрали совет. Дедко Савелий предложил:
Надо, ребята, волшебную бочку в море пустить. Тогда опять все пойдет своим чередом. Согласны, что ль?