«Вот мы и встретились. Кто бы мог предположить, что пройдёт всего пара тысяч лет».
«Ты абсолютно прав. Тогда я тоже был пророком, и во мне тоже происходила борьба, но ты помог мне. Именно мне, а не Пророку».
Оба усмехнулись. Словно встретились два старинных приятеля, уже наученные опытом, как помогать друг другу. Они снова были вместе.
Но противоречие на этом не закончилось. Внутри Актакова что-то зашевелилось, и подавленная часть попыталась освободиться и вылезти наружу. Поддавшись внезапному порыву, Иван Фёдорович спросил:
Коля, а как Вы сюда попали?
Он рассказал мне обо всём: о том, что было, о том, что есть, о том, что грядёт. О многом я уже и сам догадывался, но не был уверен наверняка, а тут всё ясно и понятно. Я, в свою очередь, спросил Ангела только о двух вещах: первая где мне найти Последнего Пророка, а вторая как мне избавиться от этих, с трезубцами.
«Это едино, ответил он мне. Одно от другого неотделимо, и, к сожалению, друг мой, тебе не суждено от них избавиться, так как ты до конца своих дней обречен искать Последнего Пророка».
Я долго думал над этими словами, но всё никак не мог взять в толк: почему? Может быть, я не достоин? Но нет, Ангел говорил также и о том, что я действительно буду вознаграждён, и, в конце концов, всё пойму.
Так я расстался с Ангелом. Он улетел, а я продолжил свои поиски, хотя мог этого и не делать. Просто я не там искал, но понял это слишком поздно, чтобы успеть что-нибудь предпринять. Мне бы тогда уже сообразить, что к чему и искать в ином направлении, но я этого не сделал.
Вместо этого я продолжал шататься по улицам, с каждым часом теряя всё больше и больше сил. Поначалу мне казалось, что я каким-то чудесным образом смог избавиться от этих мелких пакостников, которые меня одолевали, но они лишь собирали силы перед новой атакой, которая, надо сказать, закончилась для них определённым успехом.
Да, ещё я услышал Глаголющего, но для начала расскажу, что предприняли эти мерзкие твари, чтобы не дать мне вмешаться.
Я как раз лежал в своей кровати, надеясь, что хоть на этот раз мне удастся успокоиться и уснуть. В какой-то момент мне показалось, что впервые за много дней у меня получится это сделать. Я не потушил настольную лампу, поскольку уже давно привык к её мирному и тусклому свету. К тому же я стал бояться темноты.
Сначала я не чувствовал никаких неудобств. Эти рогатые твари вроде бы не беспокоили, и я уж было совсем уснул, но тут они заползали по мне с новой силой. Во второй или в третий раз в жизни мне стало по-настоящему страшно. Возможно, думал я, это как раз самый подходящий момент, чтобы загнать мне под кожу свои трезубцы. Но они просто ползали
Сначала
Я хотел откинуть одеяло и дать им настоящий отпор. Надо признаться, что сил у меня на тот момент было только-только, чтобы поднять одеяло. Я как заворожённый ждал, что же будет дальше.
Продолжение спектакля не заставило себя долго ждать. Они полезли наружу. Если вы думаете, что таким образом я от них избавился, то вы ошибаетесь. Да, на какой-то момент они оставили моё тело в покое. Они повылезли наружу, и тут выяснилось, что эти твари могут ещё и летать. Это стало очень неприятным открытием для меня, но, по крайней мере, я хоть смог разглядеть их, как следует.
Они совсем маленькие: размах крыльев не более пары миллиметров, рожки по полмиллиметра в длину, сами по два с половиной по три, казалось бы, чего опасаться? Но оказывается, что я это делал не зря. Страх наводили их пламенные трезубцы, которые раскладывались в длину и могли достать до сердца.
Впрочем, я отвлёкся. Они вылетели из-под одеяла и стали
виться возле ночника, что твои мотыльки. Эдакие тёмные бабочки с красными полосами и угрожающим оружием. И без того тусклый свет практически исчез. Их становилось всё больше и больше, пока, наконец, вокруг ночника не сформировался живой абажур.
Наступила темнота.
Я лежал, затаив дыхание, и ждал, что же будет дальше. На мне не осталось ни единого существа, и, вроде бы, я мог спать спокойно, но мне не давал покоя вопрос: что намерены делать эти исчадья ада? Я так и не смог сомкнуть глаз, хотя этим ничуть не помог своему плачевному положению.
Но вот они перестали кружить и начали переформировываться во что-то иное. Они освободили лампочку, и тусклый свет снова упал на моё изнеможённое лицо. Зачем? Зачем им всё это надо?!
Когда я понял, что же они намеренны со мной сделать, было уже слишком поздно. Меня прошил электрический озноб при виде того, во что они сформировались.
Трезубец.
Гигантский, тёмный с красными переливами трезубец, нацеленный прямо мне в голову. То, чего я опасался больше всего на свете, теперь оказалось неизбежным, но только в тысячи крат хуже, чем я мог предполагать.
На одну единственную секунду этот трезубец завис в воздухе, дав моей жизни достаточно времени, чтобы полностью промелькнуть перед глазами. После этого он сдвинулся с места, и мой мозг озарила ярко-красная вспышка, которая, как лангольеры пожирают прошлое, пожирала моё сознание. Теперь они были внутри меня и могли полностью руководить всеми моими действиями.