Покорно благодарю.
Десять! гремел Александр. Да за что за хлеб!
Если хочешь, могу отнести его обратно!
Нет уж, раз он здесь.
Или давай вот что сделаем, разложим твою часть на нас троих.
Чертов поп, сказал Александр, нагибаясь над костром.
И сразу же он вскинул голову, улыбнулся Пьерсону и заметил, что Майа сидит с закрытыми глазами, упершись затылком в ограду санатория. Он еще раз подумал про себя, что, когда Майа молчит, вид у него ужасно печальный.
Ого, сказал Пьерсон, поворачиваясь к Майа, ты занял место Дьери.
Да, занял, яростно сказал Майа, я занял место Дьери.
Одним движением он поднялся с земли и уселся на свое обычное место у переднего правого колеса фургона. Александр проследил за ним взглядом.
Не обращай на него внимания, сказал он. Мосье, видите ли, не в духах. Ему, вообрази, противно торчать здесь и ждать, когда его возьмут в плен.
Ничуть, сказал Майа, я просто в восторге. Так много говорим о фрицах, что я уже сомневаюсь, существуют ли они на самом деле. Что бы там ни болтали, а все-таки приятно поглядеть на высшую расу.
Пусть твоя высшая раса целует меня в зад, сказал Александр.
Майа улыбнулся.
Опять этот знаменитый зад! И о нем тоже так много говорим
Верно, сказал Пьерсон, что я уже сомневаюсь
Ого, кюре, остроты у тебя не слишком поповские!
Пьерсон улыбнулся, опустил свои длинные ресницы и промолчал.
Ну, сказал Александр, обернувшись к нему, какие новости?
Вот когда придет Дьери
Да нет, рассказывай сейчас, черт, рассказывай! Не будем же мы его сто лет ждать.
Вот придет Дьери, и расскажу.
Александр пожал плечами, потер поясницу и снова взялся за консервы. Попались французские. Александр радовался, что попались французские. Английские консервы не такие вкусные. Один жир, мяса почти нет. При варке уменьшаются в объеме чуть ли не вдвое. А французские аппетитно румянятся. Слава богу, уже готово, а Дьери все нет.
Тут явился Дьери. Он спешил, так как запаздывал, и его жирное брюхо колыхалось при ходьбе. Голову он закидывал назад. Лицо его так заплыло жиром, что даже подбородка не было видно и щеки без всякого перехода сливались с шеей. Он пожал всем по очереди руки и сел на свое обычное место рядом с Пьерсоном, спиною к ограде. Потом молча оглядел присутствующих. Глаз его не было видно за поблескивающими, толстыми, как обычно у близоруких, стеклами очков. Только случайно вас молнией обжигал мимолетный взгляд, холодный, внимательный, вечно настороженный. И тут же стекла очков снова начинали нестерпимо
поблескивать, и снова глаза пропадали.
Подставляйте котелки.
Ты, Александр, нам как мать родная, сказал Пьерсон.
Можете, конечно, охаивать меня сколько влезет, сказал Александр, но что бы с вами, я вас спрашиваю, без меня сталось, а? Особенно с Дьери и Майа. Жили бы по-свински.
Он поднялся, чтобы потушить костер.
О Пьерсоне я не говорю. Он, Пьерсон, слава богу, не такой, как вы. Он, Пьерсон, живо отыщет себе столовку, где уже есть поп. А в столовке, где есть кюре, ясно, кормят получше.
Разглагольствуя, он затаптывал тлеющие головешки толстыми подметками. Потом сел, зажал котелок в могучих коленях. Лицо у него было бронзовое от загара, но под густой шерстью, покрывавшей руки до локтя, проглядывала белая, еще не успевшая загореть кожа. Никакому солнцу не пробиться сквозь эти волосяные джунгли.
Майа с улыбкой поглядел на него.
Просто уму непостижимо, до чего борода меняет физиономию. С твоими буйными кудрями ты похож на ассирийского царя. Только вот жемчугов в бороде не хватает.
Александр пожал плечами.
Будь у меня жемчуга, я бы не стал их в бороду совать.
А по-моему, сказал Пьерсон, он больше похож на Иоанна Крестителя сразу же после усекновения главы.
Почему это после усекновения?
Да, видишь ли, такая голова хороша сама по себе И вполне может обойтись без телес.
Все четверо от души расхохотались. Они радовались, что сидят вместе, вчетвером, под лучами солнца.
Александр, поставив рядом с собой на дощечку три кружки, наливал из фляги, а потом пускал по кругу. Свою личную кружку он протянул Майа и ждал, когда тот кончит, чтобы попить самому.
Ну, аббат, каковы новости?
Пьерсон вытащил из кармана носовой платок снежной белизны, утер губы.
Умора с этими кюре, сказал Александр. Если вам требуются самые свежие новости, смело положитесь на попов. Они вам в любую щель нос просунут, эти проклятые.
А иди ты знаешь куда, вот тебе совет кюре, пропел Пьерсон своим приятным голоском.
Майа подался вперед.
Ну, какие новости, а? Дьери, да ты слышишь, что я спрашиваю?
Дьери чуть пошевелился на месте, но промолчал.
Так вот тебе новости. Из Брэй-Дюна эвакуируют по морю солдат, но только одних англичан.
Громче говори, аббат, сказал Александр. Голосок у тебя такой деликатный, что в двух шагах ни слова не разберешь.
Говорю, из Брэй-Дюна эвакуируют только англичан. Так что даже не стоит туда соваться. Им теперь повсюду мерещатся шпионы. Мне рассказывали, будто на одном из их судов обнаружили французского майора с денщиком, которые тайно туда пробрались. И обоих тут же вышвырнули за борт. Майор утонул. А денщик спасся вплавь.