Из себя выходили, все до единого.
Как я и подозревал. Но прочь печаль, товарищ Малоней. Эти пустячные contretemps [Недоразумения] цена, которую мы платим но имя высоких журналистских целей. Я побеседую с этими субъектами. Мне мнится, что с помощью Дипломатической Улыбки и Медовых Слов я как-нибудь извернусь. Пожалуй, удачно, что товарищ Виндзор отсутствует. Ситуация требует человека изысканной культуры и тонкого такта. А товарищ Виндзор, возможно, попытался бы очистить комнату при помощи стула. Если он прибудет во время сеанса, товарищ Малоней, будьте столь любезны и поставьте его в известность о положении вещей и попросите его не входить. Передайте ему от меня привет и скажите, чтобы он пошел понаблюдать, как произрастают подснежники в Мэдисон-Сквер-Гарден.
Ага, сказал высокородный Малоней. Затем Псмит пригладил ворс шляпы, сощелкнул пылинку с рукава и скрылся за внутренней дверью.
8. Медовое слово
воспаленного воображения. В кабинете находилось всего пять мужчин.
При появлении Псмита все глаза обратились на него. Постороннему наблюдателю он мог бы показаться очень элегантным Даниилом, вступившим в ров с на редкость разъяренными львами. В пяти парах глаз тлела глубоко прочувствованная злость. На пяти лбах собрались складки гнева. Но так сильна была безыскусственная величавость Псмита, что минуту-другую царила мертвая тишина. Ни слова не было произнесено, пока он мерным шагом, погруженный в размышления, приближался к креслу. Тишина окутывала комнату, пока он тщательно обмахивал платком этот предмет меблировки, а закончив сей обряд, к полному своему удовлетворению, поддернул брюки на коленях и грациозно принял сидячую позу.
После чего поднял голову и вздрогнул. Он оглядел комнату.
Как! Я не один здесь! пробормотал он.
Звук его голоса разрушил чары. Пятеро посетителей заговорили разом:
Вы исполняете обязанности главного редактора?
Я должен сказать вам два слова, сэр!
Мистер Виндзор, если не ошибаюсь?
Прошу прощения!
Я просил бы уделить мне несколько минут!
Старт был дружным, но джентльмен, просивший прощения, естественно, оставил прочих далеко за флагом. Псмит обернулся к нему, отдал поклон и устремил на него сквозь монокль благосклонный взгляд.
Могу ли я узнать, вы мистер Виндзор? осведомился фаворит.
Остальные умолкли, также ожидая ответа на столь животрепещущий вопрос.
Увы, нет, ответил Псмит с глубочайшим сожалением.
Так кто же вы?
Я Псмит. Наступила пауза.
А где мистер Виндзор?
Он, мнится мне, уписывает обед за сорок центов в какой-нибудь близлежащей харчевне.
Когда он вернется?
В ближайшем будущем. Но насколько ближайшем, боюсь, мне неизвестно.
Посетители переглянулись.
Весьма досадно, сказал человек, испрашивавший прощения. Я пришел специально, чтобы поговорить с мистером Виндзором.
И я! подхватил хор. Я тоже. И я.
Мистер Виндзор много потерял, но его утрата моя удача. Псмит вежливо поклонился. Чем я могу вам помочь?
Вы сотрудник редакции?
Временный заместитель главного редактора. Труд не из легких, добавил Псмит, хотя его никто об этом не спрашивал. Порой возгласы оглашают окрестности: «Справится ли Псмит? Достанет ли сил его непреклонному духу?» Но я бреду вперед. Я не сдаюсь. Я
В таком случае, не объясните ли вы мне, что все это означает? спросил кругленький низенький джентльмен, до этого момента лишь скромный участник хора.
Если в моей власти сделать это, это будет сделано, товарищ не имею чести знать вашего имени.
Моя фамилия Уотермен, сэр. Я здесь как представитель моей жены, чья фамилия вам, без сомнения, известна.
Извините, если я ошибаюсь, сказал Псмит, но мне представляется, что ее фамилия тоже Уотермен.
Луэлла Гранвилл Уотермен, сэр! гордо произнес низенький.
Псмит извлек монокль из глаза, пополировал его и вставил на место. Он чувствовал, что иначе рискует недорассмотреть супруга той, кто, по его мнению, как поставщица чистейшей жвачки, занимала в литературных кругах уникальное место.
Моя жена, продолжал низенький, доставая конверт и вручая его Псмиту, получила это ни с чем не сообразное сообщение от человека, подписавшегося У. Виндзор. Она и я мы ничего не можем понять.
Псмит пробежал письмо.
Мне кажется, оно довольно ясно.
Это возмутительнейшее оскорбление! Моя жена сотрудничала с этой газетой с момента ее основания. Мистер Уилберфлосс высоко ценил ее творчество. И вот без малейшего предупреждения приходит этот категоричный отказ от У. Виндзора. Кто такой У. Виндзор? Где мистер Уилберфлосс?
И вновь загремел хор. Выяснилось, что они все хотят узнать именно это: кто такой У. Виндзор? Где мистер Уилберфлосс?
Я преподобный Эдвин Т. Филпотс, сэр, сообщил скелетообразный мужчина с молочно-голубыми глазами и меланхоличным лицом. Я вел «Минутки благочестивых размышлений» в этой газете довольно длительный срок.
Я читал вашу страницу с живейшим интересом, сообщил Псмит. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, творения ваши таковы, что мир не захотел бы их лишиться.
Морозное лицо преподобного Эдвина оттаяло в бледной улыбке.